Книги

Верой и правдой. Битвы фельдъегеря

22
18
20
22
24
26
28
30

Монахи вместе с Алексеем обошли павших. Они снимали оружие, шлемы, кольчуги, складывали на телеги.

– Братии в монастыре всё пригодится, – заметил Ефрем.

Когда управились с железом, стали рыть братскую могилу – на подводе у монахов нашлась лопата. Рыли по очереди, до вечера. Половцев решили оставить на поле боя – будет чем волкам ночью поживиться, устроят пиршество. Хотя волки летом сыты, мертвечиной могут и побрезговать.

Своих же воинов павших снесли в могилу. Один из монахов подошёл к Алексею:

– Не пойму я что-то. Вроде одёжа есть, а тела нет. Как так?

– Это друг мой погиб, десятник, Конрад его звали. На моих руках умер. А потом на глазах истаял, как и не было его. Только вот одежда да кольчуга и остались.

– Чудеса! А веры он какой был?

– Католик, в Крестовый поход со мной вместе ходил. Да при чём тут вера? Он за князя в походы ходил, ноне жизнь отдал.

Монах удивлённо покрутил головой и пошёл к Ефрему. Он что-то ему говорил, показывая пальцем в сторону Алексея. Позже Ефрем сам подошёл к рыцарю.

– Или монах что-то не понял, или я. Расскажи, как тело твоего друга исчезло?

Алексей повторил то, что видел сам.

Ефрем задумался.

– Не иначе как Господь его к себе прибрал. Одно непонятно: Господь душу забирает, а тело – оно бренное, его земле предают. Неисповедимы пути твои, Господи! – Ефрем перекрестился и отошёл.

Убитых уложили в могилу. Ефрем прочитал молитву, монахи помогали ему, речитативом читая псалмы. Снова взялись за лопату.

Пока Алексей и двое монахов по очереди засыпали братскую могилу, самый молодой из иноков срубил берёзу и соорудил крест. Его потом и установили.

Монахи открыли небольшой бочонок красного вина – явно греческого, поскольку винограда Русь не знала.

– Помянем, по обычаю, павших воинов! Те, кто пал на поле бранном за Отчизну свою, попадают в рай.

Пригубили вино из кружек. Монахи порезали закуску: вяленую рыбу, лук, руками разломили на части лепёшки. Закусили и выпили ещё – за то, чтобы земля пухом была.

– Поехали! – первым сказал Ефрем.

– А лошадей? – подхватился Алексей. – Негоже такое добро бросать!