Увидев, что их преследуют дружинники, и разглядев стяг Мономахов, половцы не приняли бой и, бросив обоз и пленных, ускакали в степи.

Преследовать степняков князь не стал, достаточно было и того, что отбили пленных и обоз. Да и лошади уже притомились, долгой скачки им было не выдержать.

Радости пленных не было предела. Мысленно они уже попрощались со свободой, с родной землёй. И вдруг – освобождение!

От плена было спасено около полусотни смердов и два десятка дружинников. Все они были избиты, а некоторые ещё и легко ранены. Раненых серьёзно половцы просто добили.

Обоз развернули и погнали назад. Бывшим пленным пришлось идти пешком: заводных коней не брали, а трофейных не отбили. Но и такому исходу князь был несказанно рад. Только вот крепость заново строить придётся. Ну да там дерева вокруг полно, и мужики умелые не перевелись.

Путь держали не на Переяслав, а на Юрьев, до которого добрались к вечеру.

Бывшая крепость представляла собой жалкое зрелище. Осадили её половцы три дня назад, взять с налёту не смогли и в исступлении и злобе подожгли стрелами с горящей паклей. И теперь взору князя и дружинников представилось одно пепелище, на котором лежали обгоревшие трупы.

На следующий день убитых собрали и похоронили в братской могиле. Князь распорядился оставить здесь всех бывших пленных – дружинников и смердов. К тому же для защиты их выделил два десятка гридей, пообещав прислать из Переяслава мастеровых людей немедля. Крепость играла важную роль, и её надо было восстановить в кратчайшие сроки.

Оставшимся выделили оружие, оставили все съестные припасы, и далеко за полночь дружина покинула Юрьев. Ехали в молчании, не было слышно шуток и разговоров, как обычно бывает при удачном походе. Да что считать удачей? Отбитых своих же людей? А кто воскресит убитых? В душе росла злоба и ненависть к враждебным степнякам. Вокруг земли полно, половцам принадлежит всё пространство от Дона и до Днепра. Живи спокойно, занимайся скотоводством и земледелием, расти в мире детей. А меж тем кровь льётся рекой едва ли не каждый месяц. И мало того, что половцы нападали – так ещё и князья враждовали, воевали меж собой, пытаясь устроить передел границ своих княжеств.

Мономах в усобицах не участвовал, считая, что не братское, не княжеское это дело. Для борьбы с внешним врагом, половцами, объединяться надо, а не уничтожать своих. Так и родился у Мономаха замысел собрать объединительный съезд князей со всех земель русских. К слову сказать, съезд состоялся в 1097 году в Любече, на Днепре. Князья целовали иконы, крест и клялись не нарушать договор.

Тем не менее дружина вернулась в город без потерь, и одно это уже радовало.

На другой день к Юрьеву ушёл обоз с провизией, плотниками, запасом строительного железа – скобами, гвоздями, сопровождаемый двумя десятками воинов.

Алексей в их число не попал. После ухода обоза, дня через три, Алексея и Конрада вызвал князь:

– Вот что, рыцари, есть для вас важное дело. Надо сопроводить епископа Ефрема в Суздаль. Каменный храм братия возвести в монастыре хочет. Епископ пожертвования прихожан отвезёт, закладку первого камня освятит. Даю ему для охраны два десятка. Тебе, Анри, новиков, которых ты сам обучал, а ты, Конрад, пойдёшь со своим десятком. И чтобы с головы епископа ни один волос не упал! Своей головой отвечаете! Понимаю, что людей мало даю, так больше и взять неоткуда. Сейчас в полное распоряжение Ефрема поступаете. Всё ли ясно?

– Ясно! – дружно ответили рыцари.

И вооружение, и броня на Алексее с Конрадом давно уже были не рыцарские, а вот прилипло же прозвище.

Выходя от князя, Конрад толкнул Алексея локтем:

– Доверяет нам князь – самого епископа охранять. Да ещё и с деньгами!

– Не о том думаешь. Поход сей опасен. Сам прикинь, как далеко идти придётся.

– Мы же не по землям половецким пойдём.