Рукоять секиры уже сделалась скользкой от крови. Хорошо, что в своё время Алексей сделал ремённую петлю, надевая её на запястье, иначе оружие уже бы выбили из руки.

Степняки рассчитывали подавить гридей численным преимуществом, но их превосходство таяло с каждой минутой, с каждым потерянным воином. Схватка шла на небольшом участке: справа – лес, слева – заболоченная низина. В тесноте лошади топтали копытами раненых, упавших на землю, превращая их в кровавое месиво. Уже и кони озверели, кусали лошадей противника.

Алексей бился и бился, пока не увидел, что впереди только три степняка, окруживших Конрада. Тот был залит кровью, и не понять – своей или чужой. Алексей попытался ударить ближнего к нему степняка, но тот прикрылся щитом. Рыцарь стал бить секирой в щит, превращая его в щепы. Сейчас он разобьёт щит, и тогда степняку несдобровать!

Половец тоже понял это и попытался из-за щита уколоть Алексея саблей, но Алексей прикрылся своим щитом и нанёс удар сверху, чиркнув по шлему степняка. Удар получился хоть и скользящий, но степняка оглушил. На секунду он замер, глядя в одну точку затуманенными глазами. Воспользовавшись моментом, Алексей ударил его ещё раз, в лицо, и половец рухнул.

Рядом раздался крик, и Алексей невольно повернул голову. Боже! Пока Конрад бился с половцем, другой, подкравшись сбоку, ударил рыцаря пикой. Как же ты так, не уберегся?

Алексей ударил коня каблуками сапог, пригнулся к шее, вытянувшись, и нанёс степняку удар слева, в бок – только туда и смог дотянуться.

Конрад сначала завалился лицом вперёд, на шею коня, но в седле держался.

Алексей кинулся на его обидчика. Тот в испуге развернул коня. На него летел огромный русский, весь в крови, и лицо такое, что, если приснится – испугаешься. Половец явно хотел сбежать с поля боя.

Но вот чёрта с два! В яростном исступлении Алексей сдёрнул петлю с запястья, размахнулся и что есть силы метнул секиру в спину степняку. Даже если она и не попадёт лезвием, тяжёлое железо просто выбьет половца из седла.

Но секира угодила куда надо. Лезвие вошло степняку в спину, он вскрикнул, взмахнул руками, сполз на бок лошади и упал на землю. Какое-то время лошадь тащила его за собой, поскольку одна нога степняка застряла в стремени, но потом остановилась.

Алексей подскакал к упавшему, спрыгнул с лошади, вытащил секиру из его спины и отсёк половцу голову. Обидчик Конрада был отомщён.

Тут же, развернувшись, Алексей побежал к рыцарю. Мельком он заметил, что на поле бранном всадников нет, есть только лошади с пустыми сёдлами.

Подбежав к Конраду, он подхватил друга, державшегося в седле из последних сил. Рыцарь был бледен, изо рта струйкой стекала кровь. Бережно, как только мог, Алексей опустил Конрада на землю.

– Больно, – простонал рыцарь.

– Я сейчас, ты потерпи.

Алексей бегло взглянул на рану. Видел он уже такие, и одного этого взгляда было достаточно, чтобы понять – Конрад не жилец. Кровь из раны шла тёмная, почти чёрная – так кровит печень. Жить Конраду оставалось минуты.

Алексей взял руку Конрада в свою.

– Что, плохо? – прохрипел Конрад.

Алексей только кивнул, на глазах выступили предательские слёзы, горло перехватило.

– Ты… если доведётся… – с перерывами произнёс Конрад, поскольку силы покидали его и рука холодела всё сильнее и сильнее, – к родителям моим… в Дрездене… улица Фридрихштрассе…