— Жаль не убила, но я это исправлю. Вспоминай. Придешь в себя — расскажешь все до мелочей и будем решать, что делать дальше.

По телу пробежал озноб, словно я вдруг оказалась в нашем зимнем поместье и меня оттеснили от теплого камина в прохладу старого каменного зала с бордовыми гобеленами, изображающими сцены сражений на драконах. Ровные уверенные шаги сообщили мне, что это Тони пошел к выходу, оставляя меня одну.

Я могла бы крикнуть вслед и попросить остаться, но не стала. Ну уж нет. Пусть я и слабая, но не жалкая. Да и этот мужчина вряд ли изменит свои планы, если я попрошу. Не бросил тут одну, уже спасибо огромное.

Способность двигаться вернулась через пару часов вместе с новым скрипом двери и корректным покашливанием:

— Леди, тысяча извинений. Думаю, вы уже можете открыть глаза и даже сесть, — скрипучий голос вывел из состояния полудремы.

Глаза послушно открылись, да и в теле от паралича осталась только небольшая слабость. Неясный страх, что я навсегда останусь прикованной к постели, терзал меня бесконечные часы ожидания и, наконец, отступил. Поэтому низенькому худощавому мужчине с белой повязкой на руке (отличительный знак лекарей во всех странах) я улыбнулась вполне искренне.

Села на кровати, поспешно оправляя задравшуюся рубашку.

— Благодарю. Это вы мне помогли?

— Признаться честно, лучше меня вам помог бы вовремя съеденный бульон.

— К сожалению, у моих спутников на этот счет другое мнение.

Лекарь лишь усмехнулся, оставив мой ехидный комментарий без ответа. Из чего я сделала вывод, что Гек обсудил женские слабости еще и с ним. Интересно, что нужно сделать в халифате, чтобы отрезали язык? Рука так и тянется подставить болтуна-блондина.

— Через четверть часа вам принесут обед. Обязательно съешьте всё, запейте настойкой и будете свободны. Знаю, вы спешите. Думаю, будущий хозяин уже заждался вас в Нерсане. Странный выбор, конечно, но не мне судить халифа. В военное время политики заключают и не такие, — он задумчиво причмокнул губами, будто пробуя на вкус слово, которое хочет произнести, — мезальянсы.

— Что? — я не сразу сообразила, что так Тони объяснил мой странный маскарад и наше необычное появление. Конечно, халиф решил взять девушку с Континента и, разумеетя, вся операция строго секретная.

— Вашим спутникам пришлось мне все рассказать. Простите, но здесь такие правила.

— Я понимаю, — покорно склонила голову и получила одобрительный взгляд в ответ.

Что ж, теперь я знаю, как получить одобрение мужчины из халифата: в чем-то согласиться и проявить покорность. Надо запомнить на всякий случай, не дай драконий бог, пригодится. Женщина с Континента для них, видите ли, мезальянс. Я никогда не тряслась за статус и не имела привычки швырять людям в лицо свою родословную, ибо не племенная корова, но сейчас меня почему-то болезненно шкрябнуло такое пренебрежение.

— Что ж, раз вы все понимаете, то отдыхайте и набирайтесь сил. Все лекарства и назначения получит ваш сопровождающий.

Лекарь вышел, а я смогла, наконец, осмотреться. Меня разместили в узкой вытянутой палате на троих, но остальные две кровати пустовали. В небольшое окно проникал солнечный свет, но не доставал до меня, а лишь тянулся по полу сияющей полосой. В воздухе витал запах незнакомых трав, от которого чуть щекотало ноздри.

Рядом с каждой постелью стояла небольшая светлая тумбочка. Я глянула на свою и улыбнулась: саквояж был на месте. Что ж, четверть часа, говорите? Времени мне хватит, если пальцы уже обрели прежнюю чувствительность.

Повезло. Руки слушались хорошо, и у меня даже получилось сесть. Хотела встать и придвинуть еще одну тумбу, чтобы пространства для работы было побольше, но лишь опасно пошатнулась и плюхнулась обратно на мягкий матрац. Ладно, во всем везти не может — буду довольствоваться малым и оставлю щепотку удачи на то, чтобы уцелел хоть один магический алмаз. Доставать из саквояжа заговоренный бархатный мешочек было страшно.