Итак. Многочисленная, но похожая на конгломерат фракция НДП начала таять на глазах. Сменился председатель партии. Им стал Валерий Пустовойтенко. Руководителем фракции в Раде избрали Александра Николаевича Карпова. Игорь понял изнутри, как могут отличаться стили работы. Если при Матвиенко заседания Политисполкома партии, ее Политсовета напоминали нередко научную, политологическую или социологическую дискуссию (Анатолий Сергеевич ее, как правило, поощрял), то всевозможные заседания и совещания с участием тогда еще премьер-министра Валерия Пустовойтенко были похожи на партийно-хозяйственный актив. Валерий Павлович отлично разбирался в социально-экономической ситуации в стране, имел исключительную память на цифры, события, но рассматривал эти события и процессы с точки зрения хозяйственника, чиновника высокого ранга, нежели политика. Потом, когда он был уже министром транспорта, партийные заседания тоже начинались с анализа ситуации в той сфере, которой он в данный момент руководил. Хозяйственный опыт (кроме всего прочего, Пустовойтенко был в свое время мэром Днепропетровска) и приоритетность в его восприятии не политических, а прежде всего экономических вопросов давали себя знать практически всегда.
При этом уровень его человечности, какое-то внутреннее нежелание с кем-либо конфликтовать и, несмотря на биографию чиновника, бесспорная демократичность, иногда мягкость делали его симпатичным и приятным в общении. Можно просто сказать, Валерий Павлович был незлым человеком.
Изменилась и модель управления парламентской фракцией. В отличие от часто импульсивного, взрывного, по-комсомольски задорного и по-комсомольски не всегда доводящего дело до конца Анатолия Матвиенко, Александр Николаевич Карпов был олицетворением системности, солидности и глубокой проработки всех вопросов, за которые брался. Его конек – четкие, детально расписанные программы, концепции, планы. Все продуманно. Никакой рандомности. Практически полное отсутствие производственных ляпов. Орговик с большой буквы. А при этом просто кладезь цитат, крылатых фраз, словесных каламбуров и смысловых парадоксов. Язык острый, как лезвие бритвы. Игорь слышал от коллег, что именно Карпов с трибуны Рады в 1996 году впервые назвал Леонида Кучму президентом в администрации Дмитрия Табачника. Так ли это, проверить не удалось. Но свидетелем другого выступления Александра Николаевича с трибуны парламента Игорь был сам. Выступал Сергей Головатый с достаточно контроверсионными, неоднозначными выводами по поводу сложившейся в стране ситуации. После него сразу вышел к трибуне Карпов и процитировал текст популярной тогда песни в исполнении Валерия Леонтьева:
(длинная пауза Карпова)
Зная Сергея Головатого, многие в сессионном зале схватились от смеха за животы.
Президентские выборы 31 октября 1999 года закончились тем, чем они закончились. Игорь присутствовал на инаугурации Леонида Кучмы во Дворце «Украина». Локация была выбрана, чтобы, очевидно убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, не допустить возможные (и, наверное, все-таки готовящиеся) эксцессы в сессионном зале. На инаугурацию приглашаются послы всех стран, аккредитованные в Украине, присутствует огромное количество журналистов. Плюс уже ставший, как говорилось, «не первым и не вторым» Александр Ткаченко в центральном кресле Верховной Рады воспринимался выигравшей стороной не как союзник в плане безупречности церемонии инаугурации.
Во-вторых, во Дворец, вмещающий более четырех тысяч человек, со всех областей по четким и проверенным спискам привезли надежных людей, которым можно было доверять. В-третьих, огромная сцена Дворца «Украина» позволяла провести мероприятие как можно торжественнее и пышнее.
Выступление новоизбранного/переизбранного на второй срок президента Игорю понравилось. Без каши, без воды. Хорошо структурированное с продуманными акцентами. Это действительно, по мнению Игоря, было выступление Президента страны.
Потом, как выяснилось и как показали последующие события, это выступление совсем не очень понравилось северо-восточным соседям, и что интересно, и заокеанским стратегическим партнерам тоже. С одной стороны, Игорь подумал, что ни те, ни другие не заинтересованы иметь дело с сильным, уже поднаторевшим и уверенным в себе лидером Украины. С другой стороны, фраза Кучмы «Вы увидите нового президента» скорее всего не очень воодушевила ключевых зарубежных партнеров. Их устраивал старый президент. Они знали, чего от него ждать и что ему предлагать/обещать/требовать. Уверенный и более решительный, чем ранее, украинский президент – это может быть уже другой переговорщик и другого уровня партнер. Желание посадить его на крючок, по сути дела, и было реализовано. Но об этом чуть позже.
Победа Леонида Кучмы во втором туре президентских выборов в ноябре 1999 года была в общем-то предсказуемой. После того, как оппонирующим ему более-менее рейтинговым политикам не удалось создать единый оппозиционный фронт против Кучмы и выдвинуть единого кандидата, стал понятен заранее исход двоеборства с лидером коммунистов Петром Симоненко. Предрешенность результата была вызвана целым рядом обстоятельств. Если в Южной и особенно Восточной части Украины президент-коммунист воспринимался абсолютно спокойно и, может быть, инерционно даже привлекательно, то подавляющее большинство населения Западной Украины, значительное большинство Центральной Украины и чуть ли не весь Киев готовы были проголосовать за кого угодно, лишь бы не коммуниста. Особое место в такой электоральной картине занимала столица. С одной стороны, казалось бы, здесь сосредоточивалась большая часть бывшей советской и партийной номенклатуры. Многие выходцы из нее успешно адаптировались к новым лозунгам и стали частью, если не инициаторами новых процессов. Интенсивности и, кажется, даже чистосердечию их мотивов могли позавидовать верующие с рождения. Обязательные абзацы с атеистическими наездами на религию и церковь в их выступлениях перед советским, коммуно-комсомольским активом канули в Лету и были забыты как невостребованные и неактуальные. Осенение себя крестным знамением в их исполнении по частоте и воодушевлению могло конкурировать, пожалуй, только с пением государственного гимна. Так вот для них быть коммунистом или поддерживать коммунистов воспринималось на данном этапе как моветон.
Значительная по количеству часть киевлян приехала с Западной Украины. Игорь где-то прочел в неофициальных статистических сводках, что выходцы из Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской, Волынской, Черновицкой и Ривненской областей, осевшие (как они сами любят говорить, «укоренившиеся») в Киеве, составляют почти 20 процентов населения столицы. «После 2014 года, – подумал Игорь, – без сомнения, значительно больше». Львиная доля киевлян – выходцев с Западной Украины, – понятно, приходится на три галицкие области (Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская). Кроме названных выше шести областей, определенное влияние на формирование неокиевского менталитета и неокиевской модели поведения населения оказали вчерашние или позавчерашние жители Хмельницкой и отчасти Житомирской и Винницкой областей. Кроме того, в Киеве осело множество людей творческих профессий, несклонных быть в каждый конкретный период оппонентами действующей в этот самый период власти. В 80-е коммунистические писали под всякие премии о «преступной сущности буржуазных националистов», а всего через какой-то десяток лет, в другие времена, вспоминали, как, оказывается, носили еду в схроны УПА. Принципиальные, надо сказать, люди!
Интересно, что во всяких интервью, передачах о культуре и творчестве, они зачастую всячески демонстрировали свою отстраненность от киевской суеты, столичного ритма, присущих мегаполисам эгоистичности, индивидуализма и замкнутости людей в коробках своих квартир. То ли дело сельские пейзажи, сельские труженики, воспоминания со скупой пробегающей по щеке слезой, о том, как пасли коров и весело купались в местном пруду, поросшем вербами. Когда-то щелканье пультом телевизора привело Игоря к задержке на одном финансируемом на сто процентов из госбюджета канале. Популярность канала, по всей видимости, распространялась на его штатных работников (вряд ли, их родственников) и приглашенных участников. И вот, как принято, на таких телеканалах один на один с ведущим оказался поэт с фамилией Галябарда. Достаточно колоритный мужчина с полулысой-полуседой головой и пышными усами. Пан Галябарда по-поэтически лирически что-то говорил о своем творчестве. Ну, не в этом дело. О своем творчестве (не только в литературе), понятное дело, говорят обычно те, о ком мало говорят другие. Внимание Игоря привлекло другое. Поэт так красочно и выпукло противопоставлял прелести своей тернопольской родины, прямо живописал природу своего родного села, с такой неподдельной ностальгией описывал свою любовь и привязанность к милому краю и босоногому детству. Вот действительно, подходит слово «воспевал» то, откуда он. Но при этом, повторимся, буквально противопоставлял все это бездушному, пыльному, суетному Киеву. При этом живя в этом самом Киеве много-много лет.
Игорь подумал, неужели тысячи и тысячи почитателей и воздыхателей поэтического таланта всемирно известного поэта Галябарды заблокировали его в киевской квартире, требуют постоянно быть с ними, никуда не отлучаться, никогда не покидать этот злосчастный Киев и не вернуться, наконец, раз и навсегда в свое родное село.
Естественно, такие творческие люди не могли поддерживать коммуниста Симоненко.
Ну, и чего греха таить, а разве вызывала интерес сама личность, сама персона главного коммуниста. Разве была у него та самая харизма, которая хоть как-то могла уравновесить полновесный административный ресурс его оппонента на выборах, дорогостоящие социальные проекты, развернувшиеся от имени Кучмы по всей стране? Нет. Не харизматичен Петр Николаевич. Красноречив, достаточно эрудирован, память неслабая. Но не харизматичен. «Что такое харизма? Харизма – это когда бабы любят. И не могут сказать за что!» – вспомнился Игорю один диалог. И пусть полюбила главного коммуниста молодая журналистка с очень, даже очень патриотичного радио разговорного формата. Но должны-то полюбить массы. Бескорыстно. Не зная, за что.
Петр Симоненко на выборах был обречен. А после победы Леонида Кучмы была обречена и парламентская конструкция, просуществовавшая полтора года. Сопротивление коммунистов, селян Александра Ткаченко, социалистов Александра Мороза было сломлено. Информации о сломанных конечностях не поступало. Хотя накал борьбы за парламентскую власть мог привести и к таким сводкам. Ткаченко, как уже писалось, со спикерского кресла согнан, из кабинета председателя выдворен, почти что вынесен. Иван Плющ водружен.
Решающее сражение произошло не в здании парламента, а в Украинском доме (бывшем музее Ленина). Все было подготовлено системно, до мелочей. За проекты документов отвечал Александр Карпов. Процессом, его надводной частью руководил Виктор Медведчук. Подводной, по существу, занималась вся вертикаль власти.
2000-й, юбилейный, високосный год Украина встретила с новым премьером Виктором Ющенко, а уже в первый месяц этого года получила нового спикера и переформатированный коренным образом парламент. Характерно, что без новообразованных фракций «Батькивщина» под руководством Юлии Тимошенко и «Реформы и порядок» во главе с Виктором Пинзеныком, штыков в Раде для формирования нового большинства не хватило бы. Они стали участниками, частично выгодополучателями процесса, приобрели целый ряд привлекательных и не холодных кресел в исполнительной власти, да и должности руководителей ряда важных комитетов прихватили. Все остались «при своих». Конечно, кроме Александра Ткаченко, так и не оправившегося от морального (может быть, и не только морального) удара на протяжении многих лет, а также его соратников. Александр Мороз боролся опять до последнего, но опять проиграл. Самый мощный союзник периода спикериады оказался за океаном и без свободы передвижения, ближайшие соратники самого мощного союзника выбрали должности, частичку власти, политического и экономического влияния. Ничего. Сан Саныч еще себя покажет. Скандал, а для кого-то целая катастрофа с Гонгадзе еще впереди.
Чуть больше, чем через месяц, в конце февраля 2000 года, произошло событие, которое, скорее всего, непосвященным ни о чем особо не сказало. Ну отделился от фракции СДПУ(о) один из ее списочников на парламентских выборах 1998 года Петр Порошенко. Да, крупный бизнесмен. Да, вхож к Кучме. Да. Невероятно трудоголичен. Да. Молодой. Энергичный. Пробивной. Все – да. Ну и что? Сколько таких было в конце 90-х – начале 2000-х? Не так уж мало. Но и не много.
Именно с этого времени началось самостоятельное политическое плавание будущего пятого по счету президента страны. Выход из фракции для третьего созыва – дело плевое. А вот собирание своей персональной депутатской группы под названием «Солидарность» – это уже участие в чемпионате. Пусть тогда и не совсем высшей лиги. Но уже первой, так точно.