Отношение послов к находящимся в стране его пребывания депутатам Игорь подразделял на несколько вариантов. Были послы, которые сами на машине с украинским флажком на капоте приезжали встречать делегацию в аэропорту. Кто приедет, они знали заранее, изучали их досье, биографию, интересовались степенью влиятельности, если не были знакомы раньше. Кто-то из них делал это, опасаясь депутатской подлости и умения настучать на посла в МИД, где-то при удобном случае его обгадить, другие, особенно если среди прибывших были влиятельные депутаты, проявляли особое усердие на всякий случай, позитивный для дальнейшей карьеры дипломата. Надо сказать, что были и просто радушные, гостеприимные люди, особенно, если встречали хороших знакомых по предыдущей работе. По-разному.
Второй вариант. Послы высокомерно относились к депутатам, считая, что те занимаются политическим туризмом. Приезды их бесполезные. А пребывание праздное. Как правило, они присылали какого-то третьестепенного сотрудника посольства в аэропорт, который встречал депутатов, сразу же сообщал, что пан посол крайне занят, отвозили делегацию в отель и вспоминали о ней уже по дороге в аэропорт для отправки.
Был еще один вариант. Гибридный. Дипломат какое-то время уделял депутатам, даже возил их что-то показать. При этом не скрывая своей неприязни к ним. Нет. Не персональной, а скорее корпоративной, профессиональной. Игорь помнит, как в начале 2000-х второе лицо тогда в посольстве Украины в Канаде вез, будучи сам за рулем, небольшую делегацию из Оттавы показать Монреаль. По дороге туда разговоры в машине были обо всем и ни о чем, но когда возвращались в Оттаву, депутат Омелич Виктор Семенович, неприкрыто гордящийся своим несколькогодичным опытом работы в советское время советником в Йемене, начал в несколько менторском тоне вещать, как должны работать украинские дипломаты. Игорь сидел на пассажирском месте возле водителя и наблюдал динамику вскипания водителя-советника-посланника Александра Горина. Александр Горин – высокопрофессиональный дипломат с профильным образованием, опытом научной и преподавательской работы сорвался. До Оттавы оставалось ехать минут сорок и за это время дипломат выложил все, что, очевидно, накипело на душе по поводу «международной деятельности» депутатов, политиков, людей, имеющих филологическое образование, но как танк рвущихся в посольские кресла. В принципе, со многими умозаключениями советника-посланника Игорь был согласен, поэтому приложил немало усилий, чтобы успокоить гнев коллеги-депутата и предотвратить желание «накапать» на Горина в МИД по приезде в Киев.
Возможно, такая резкая реакция была не столько на поучения депутата, которые выступили просто триггером для эмоционального взрыва, сколько на отношения именно со своим шефом – послом Юрием Щербаком. Юрий Щербак по образованию санитарный врач, по роду деятельности литератор, эколог. А по занимаемым постам в дипломатии поочередно посол в Израиле, США, Канаде. Все возможно.
Кстати, Виктор Омелич, один из немногих, кто не отрекся от своего партийного шефа Павла Лазаренко, специально ездил на встречи с ним в пенитенциарной системе США, человек довольно позитивный и веселый. Когда Игорь вдвоем с ним пешком шел в албанской столице Тиране из гостиницы к месту работы одного из комитетов Парламентской ассамблеи НАТО, за ними буквально по пятам подпрыгивал 8-10-летний албанский мальчишка, всеми жестами, мимикой и всем своим видом прося (скорее, требуя) деньги. Игорю почему-то это напомнило эпизод из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова с Паниковским, следующим за Александром Ивановичем Корейко с требованием: «Дай миллион!» Виктор Семенович, наконец, не выдержал, обернулся и абсолютно незлобно, даже как-то по-отечески, сказал: «Мальчик. Ну давай, иди отсюда. Сами бедные!»
Юрий Щербак был не единственным послом Украины после провозглашения независимости, который сел в кресло посла, не имея профессионального дипломатического образования. Тогда на волне гражданской активности, подходящей политической платформы, депутатства, общей известности на высшие дипломатические посты ринулась целая плеяда активных, целеустремленных людей из других сред. Уже в более позднее время в условиях мнимого дефицита подготовленных профильных кадров со знанием иностранных языков на дипломатические посты, вплоть до посольских, попал целый ряд пробивных филологов, знающих языки. Опять же помогали политические связи. И, конечно, конъюнктурно правильные журналисты как специалисты ну очень широкого профиля тоже оказывались в креслах послов.
Игорю довелось хорошо узнать и даже поработать с одним из многоразовых министров иностранных дел Борисом Тарасюком. Сын учителей из провинциального Новоград-Волынского, без всяких сомнений, сделал себя сам, пройдя долгий и не всегда устеленный розами путь дипломата. Действительно, если не брать в расчет его председательствование в Народном рухе по расчету, вся биография и все стремления – это именно дипломатическая стезя. Даже пребывание в должности председателя новообразованного парламентского комитета по вопросам европейской интеграции, как казалось Игорю, Борис Иванович воспринимал как пересидку. Привыкший к жесткой иерархии, исполнительской дисциплине, чрезвычайно требовательный к подчиненным, он не совсем мог привыкнуть, да, кажется, и не привык, что в депутатской среде все депутаты равны, работу (должность) им давал не их как бы парламентский начальник, и не по его воле эта работа теряется. Любой член комитета может при желании весьма адресно послать председателя без каких-либо ощутимых последствий для себя. Поэтому, если депутат не имеет навыков раболепствования, как это бывает очень часто с чиновниками в исполнительной власти (особенно в МИДе, где можно отправить за границу, а можно держать на низкооплачиваемой работе в министерстве с неограниченной продолжительностью рабочего дня), так вот, если нет навыков раболепствования, диктат не проходит.
Только авторитет, умение мотивировать коллег, подчеркнутое к ним уважение и, не надо удивляться, – публичная похвала и благодарность – путь к объединению членов комитета из разных, часто конфликтующих, а то и враждующих фракций и групп. Во всяком случае, на уровне комитета. В первую очередь, это касается парламентских комитетов, которые не дают своим членам никаких бонусов, не обеспечивают никакими преференциями, не дают возможность формировать лояльность, предоставляя доступ к кусочку бюджетного, для примера, или банковско-финансового, или налогово-таможенного пирога.
После нескольких попыток построить привычную для министерства вертикальную иерархию беспрекословного подчинения Борис Иванович, уразумев, что это невозможно даже ему, переключился на секретариат комитета. Во многом это удалось. Способствовало это делу или нет, но опытный чиновник в прошлом, а на тот момент один из руководителей комитетского секретариата Евгений Александрович подрагивал от волнения, как мальчик, входя в дверь председательского комитета. Что уж говорить о начинающих работниках. Стиль – как натура. Почти не меняется или меняется с трудом.
Как сумела подобрать ключик к нормальному доброжелательному общению с главой комитета безвременно ушедшая из жизни чудесная и умнейшая Светлана Григорьевна, жена министра энергетики Ивана Васильевича Плачкова, работавшая руководителем комитетского секретариата, знала только она.
Борис Иванович – образец трудоголика. С конференции – на круглый стол, с круглого стола – на заседание фракции, с заседания фракции – на комитетские слушания. Движ, движ и движ… Мог выскочить с какого-то мероприятия за полчаса до отлета самолета и скомандовать водителю: «В Борисполь» (это с центра города, с Садовой, 3-а). И все в таком адском темпе. Интересный случай. Или пример. Игорь вместе с Борисом Ивановичем были в Страсбурге. В какой-то день заседание перенесли на вторую половину дня. До обеда свободное время. Игорь предложил прогуляться по городу, просто подышать хорошей экологией. Прекрасно зная, что Борис Тарасюк в Страсбурге был, наверное, раз сто и все тут знает как свои пять пальцев. Оказалось, что коллега ничего в плане достопримечательностей в Страсбурге не видел, фактически нигде, кроме залов заседаний, не был. И с интересом смотрел на показанную Игорем «Маленькую Италию» в эльзасском уютном городе с ее каналами и похожими на игрушечные домиками, отражающимися в чистой воде.
Конечно, быстрый темп, трудоголизм нередко сочетается с определенной раздражительностью, порождает нервозность. Тогдашние сотрудники секретариата до сих пор помнят «извержение Везувия», когда у Бориса Ивановича пропал телефон. Все на ушах. Он спешит. Он должен ехать. Все в поисках. Он нервничает, злится. Все в шоке. Он кричит. Все продолжают искать. И тут стажерка комитета, с еще нормальной нервной системой, не познавшая состояние «аффекта», предлагает взять и позвонить на его телефон. В одном из ящичков стола Бориса Ивановича мирно, ничего не подозревая, зазвонил утерянный телефон.
Игорь не знает, может, сейчас по-другому. Ведь много чего меняется. Вот, к примеру, будучи министром иностранных дел, Борис Тарасюк был категорически против внесения изменений в Закон о дипломатической службе, предусматривающих обязательное согласование парламентским комитетом по иностранных делам кандидатур на должности послов, а уже, будучи депутатом, отстаивал такую функцию комитета. И не такое меняется.
Не последнее место в процессе поднятия собственной значимости и статуса занимали дипломатические паспорта. Зеленые книжицы выдавались всем депутатам автоматически, независимо от того, знал ли конкретный избранник, что Иран и Ирак – это разные государства, сколько двоек за четверть получал в школе по географии, истории и обществоведению и ходил ли в школу вообще. Бывали, кстати, и такие. Большинство учебного времени проводившие по месту работы делового предприимчивого папашки. Что потом не помешало занимать очень и очень высокие посты в стране. Зеленые дипломатические паспорта резко по цвету отличались от темносиних паспортин простых смертных, были видны издали при прохождении пограничного контроля. По правилам, они должны были выдаваться депутатам только на время заграничных поездок, и то официальных, на которые было распоряжение председателя Рады. Все остальное время должны были находиться в МИДе. Но технически это осуществить никто не собирался, да и не мог. А как? Это было бы похоже на стрижку свиньи: визга много, а шерсти нет.
Командовала оформлением диппаспортов и получением виз интеллигентная женщина Раиса Брониславовна. Умная, уравновешенная. Видимо, коренная киевлянка, жила на улице Заньковецкой, в историческом центре столицы. Раиса Брониславовна знала о визах все, как и об иностранных посольствах и консульствах в Украине. Игорь не был свидетелем, да и представить не мог, как много усилий, такта и выдержки требовалось ей для общения со многими депутатами с уровнем IQ, сопоставимым с бультерьером, которые не употребляли мат, а общались на нем. Приходилось общаться. Управление по межпарламентским связям должно было обслуживать всех, кто носил депутатский значок. Вот, если по отношению к кому-то и можно применить фразу «не бывает незаменимых людей, есть неповторимые», так это к Раисе Брониславовне Саенко.
Стоит отметить, что эти самые, носившие депутатский значок, пользовались при выездах за границу Залом официальных делегаций, который часто называли депутатским залом. Называли неточно. Потому как кого только можно было не увидеть в этом якобы «депутатском» зале! Бизнесмены с ватагами непоседливых и невоспитанных детей, министры и главы госкомитетов, отбывающие в далекие страны со студентками-переводчицами, банкиры с любовницами ювенального типа. Да кого только там не было! Ну и, конечно, депутаты тоже. И обратите внимание: сдав паспорта сотрудницам блатного зала (отметки получали заочно) заказывали бесплатный напиток (если алкогольный – то за деньги), бутербродики почему-то, как правило, с красной рыбой и мирно, дружно, независимо от политических предпочтений и фракционной принадлежности рассказывали друг другу анекдоты, делились сплетнями и слухами. Заграница мирила всех, ну, или почти всех. Показательная, на камеру драчка главного радикала Олега Ляшко и народного слуги Андрея Геруса в этом самом Зале официальных делегаций, вирусно разошедшаяся повсюду, не больше, нежели демонстрация для своих реальных хозяев и спонсоров, конфликтующих в данный момент в конкретном вопросе энергопоставок. Ничего большего. Деньги и места в списках просто так не дают.
Что интересно, вчерашние партфункционеры средней руки, оказавшиеся в проходном списке в Раду по случайности или из жалости, еще вчера некоторые ездившие в трамваях, а по праздникам в такси, перенимали и усваивали апломб избранных очень быстро. Но все равно по напыщенности они никак не могли сравниться с бывшими или нынешними обладателями генеральских звезд. Денщики, а по-современному – их помощники, сновали при входе в зал, в зале, при выходе из зала как ужаленные. Босс шел обязательно с пустыми руками. Помощник-денщик – навьюченный его чемоданами и сумками. Другой помощник или помощница с папочкой и барсеткой шефа размером с чемодан, разрешенный для провоза в салоне самолета. Забавно, что помощники-денщики бывали в чине полковников. Прямая аналогия с анекдотом, очень похожим на правду, когда генерал-полковник звонит генерал-майору с вопросом, есть ли у того пара толковых полковников. После положительного ответа, говорит: «Пришли мне их вечером – нужно шкаф переставить».
По традиции, когда улетал или прилетал президент, Зал официальных делегаций на определенное время закрывался, и тогда представителей властного эшелона пониже переправляли в ВИП-зал, находящийся в каких-то двухстах метрах. Если летел председатель парламента, зал не закрывали, но три человека присутствовали как штык – заведующий билетными кассами Рады (назывался он, конечно, как-то повитиеватее, но функции те же), начальник межпарламентского управления (как правило, устроенный по блату) и, естественно, правая рука спикера – руководитель Аппарата Верховной Рады. Забавно, что за редким исключением, руководители Аппарата были не всегда понятными людьми с точки зрения бэкграунда. Один – по образованию учитель музыки, другой – вообще специалист по боевому гопаку. Ничего. Как говорится, главное, чтобы костюмчик сидел.
Правда, будем честными, не всегда профильность образования впоследствии обеспечивает высокий уровень КПД, результативность, качество работы. В связи с этим Игорь не мог не обратить внимание на очень интересную личность в украинской политике, прежде всего в парламенте. Ему довелось какое-то время довольно тесно общаться и во время работы в комитете по вопросам евроинтеграции, и во время ряда зарубежных поездок, и в работе в Парламентской ассамблеи Совета Европы. Речь идет о Романе Зварыче. Один из очень немногих представителей украинской диаспоры в США, официально отказавшийся в 1993 году от американского гражданства. Коммунисты публично неоднократно заявляли о якобы ЦРУшном прошлом и настоящем Зварыча, он сам вляпался в несимпатичную историю по поводу своего образования и профессорства в Колумбийском университете (не только не был профессором, но даже не окончил его). Игорь в свете все чаще поступающей и вскрывающейся информации о придуманных дипломах, выдуманных страницах биографий, задумывался: а почему раньше такого практически не было. Почему люди серьезные, на что-то претендующие, стремились, чтобы в биографии все было четко, месяц в месяц, день в день. Боялись, что вскроется подлог? Ну, кто-то боялся. Но, кажется, люди как-то ответственнее были. Если ты соврал о высшем образовании – шулер. Если у тебя разрыв в десять лет в трудовой книжке – значит, что-то не то было в жизни твоей. Ну, просто нельзя было по схеме «бармен в ресторане – 10 лет неизвестности – губернатор». Не выходило так. Не принято было. Не мог уже ранее упоминавшийся, прости господи, премьер придумать себе ученую степень с целью лучшего трудоустройства, а потом раздавать интервью рейтинговым изданиям о стандартах, европейских ценностях, моральных принципах. Ну не может шулерство быть добродетелью. Или может? Если у общества толерантное отношение к патентованным шулерам и профессиональным проходимцам, то разве оно может роптать о деградации?
Но сейчас не об этом. Роман Зварыч, во всяком случае, по мнению Игоря, был одним из самых подготовленных законодателей в Верховной Раде; его, понятно, безукоризненное знание американского английского очень помогло (как бы это высокопарно ни звучало) отстаивать интересы Украины в ПАСЕ, отодвинув в сторону или на задний план свою партийную ангажированность. Хорошо, чтобы сам пан Роман взял и рассказал о своей формальной и неформальной деятельности, публичной и непубличной стороне организации и осуществлении подготовки, проведения и последствиях выборов Президента Украины в 2004 году. Игорь не уверен, что кто-то больше Романа Зварыча знает обо всей подноготной и подоплеке тех событий.