Так случилось, что на «сахарном Донбассе» (так всегда называли Винницкую область, еще во времена СССР каждый 5-й килограмм сахара в Союзе был винницким) в период губернаторствования Анатолия Матвиенко в один из сезонов уборки сахарной свеклы рано выпал снег и очень много (не будем указывать точно сколько, чтобы не ошибиться, но реально очень много) гектаров остались не убранными. Свекла осталась под снегом. Что дало возможность недоброжелателям – политическим конкурентам – к месту и не к месту на Виннитчине затягивать перефразированную песню «Яблоки на снегу». Лежала ли вина в свекле под снегом на губернаторе и его команде, сейчас сложно сказать. Очевидно, часть вины всегда на первом лице. Негатив вокруг этой ситуации расходился быстро и обильно. Но уж очень явной провокацией тогда перед выборами стало массовое тиражирование листовок и газет с фотографией умершего несчастного мальчика из интерната в Бершади (как мы помним – родины Анатолия Матвиенко). Мальчик, как оказалось, болел неизлечимой дистрофией, сопряженной с целым букетом тяжелейших заболеваний. И маленький организм не выдержал. Смерть же его подавалась командой Дворкиса как голодная смерть ребенка при главе администрации Матвиенко прямо у него на родине.
По правде говоря, только по прошествии времени, Игорь, анализируя события, людей, алгоритмы их поведения, процессы, участниками которых эти люди были, пришел к выводу, что почти невозможно быть объективным в своих оценках, пытаясь их дать сразу, мгновенно, реактивно. Объективность, непредвзятость требуют прошествия времени. Во многом так случилось и относительно Дмитрия Дворкиса.
В 1994–1995 годах Игорь на региональном телевидении в качестве своеобразного хобби, и, наверное, интуитивно оттачивая одновременно и коммуникативные и аналитические умения и навыки, вел информационно-аналитическую программу «День за днем». Потом, но действительно потом (легко проверить), это название кто только не использовал. Он был автором, ведущим, писал сценарии программ. И вот одну из них решил посвятить проблемам лидерства.
В то время, нужно сказать, тема лидерства в Украине совсем еще не была трендом. Не была модной. Это сейчас тренинги по лидерству – куда только не плюнь. Повсюду и для всех. Американская мулька. Конкурируй, выигрывай, опережай, будь лидером. Ура лидеру! Фэ, если не фу лузеру. Кто не лидер, тот неудачник. Игорь вспомнил, как первый раз в жизни был в США. В группе наблюдателей от Украины на американских выборах. Кстати, тогда во второй раз выиграл Клинтон. Представители Украины (это был 1996 год) побывали в разных учреждениях, видели, как работают американцы. Как в обеденный перерыв выходили в ближайший магазин купить что-то в пластиковом контейнере, напоминающее салат (для здоровья) и приправляли острейшим кетчупом (для вкуса, чтобы можно было есть то, что для здоровья), возвращались на рабочее место и тут же перед компьютером, не выключая его, ели, продолжая работать. Отстанешь – не успеешь – не опередишь – не будешь лидером. Философия, однако.
В качестве героев передачи Игорь решил использовать мэра Винницы Дворкиса и главу администрации Винницкой области Мыколу Евтуховича Мельника. Ситуация казалась интересной еще и потому, что явный конфликт между ними уже выходил на поверхность.
Долго думал над вопросами, ответы на которые бы, по мнению Игоря, должны были продемонстрировать само понимание мэром и губернатором своей социальной роли, свои политические пристрастия, в конце концов, лидерский потенциал одного и другого. Сначала интервьюировал первое лицо в области. Мыкола Мельник был депутатом Рады первого созыва, прошел туда по мажоритарному округу с должности председателя колхоза в родном селе Липовка. Депутатством гордился чрезвычайно. Когда был назначен представителем президента в области, первым делом повелел подчиненным: «Робіть з мене імідж». Говорил на суржике. Рабочий день в своем кабинете обладминистрации начинал с приема ходоков с Липовки и решения вопросов по родному колхозу – КСП. Другими словами, «раньше думай о Липовке, а потом…» Когда Игорь вошел в кабинет с двумя операторами с камерами, Мельник уже сидел в губернаторском кресле. Перед ним на столе стояло какое-то странное приспособление в виде небольшого прямоугольного куска фанеры с торчащими в двух верхних углах гвоздями. На гвозди были нанизаны листы бумаги. Рядом со столом губернатора стоял с пачкой листов руководитель группы советников главы администрации Григорий Яковлевич Буртяк. Ранее Григорий Буртяк был грозой для чиновников, бюджетников и не только целой области. Секретарь обкома Компартии по идеологии. А теперь он нанизывал губернатору листы с ответами на предполагаемые вопросы, с которых последний читал на камеру. Читал неважно, постоянно сбивался. Дублей записали немерено. Одним словом, лидер из народа.
И полная противоположность. Дмитрий Дворкис. Ответы просто сыпались как из рога изобилия. Продуманные паузы. Неслучайные жесты. Выразительная мимика. Игорь знал, что Дворкис имеет привычку неожиданно для горожан приезжать в самые забитые микрорайоны, городские дворы. Если где-то что-то ремонтируют, строят, асфальтируют, Дмитрий Владимирович тут как тут. И как-то совсем случайно сопровождаемый журналистами и телекамерами. С Игорем многими годами позже делились коренные харьковчане о стиле и методах работы Кернеса (до его инвалидности). Один к одному.
Но тогда, в середине 90-х, это было что-то новое. Как бы сегодня сказали: «Популистское». Сейчас Игорь понимает, что Дворкис в какой-то мере тогда на фоне скучных, унылых, часто просто серых чиновников чуть ли не опередил свое время. Дворкиса Игорю напомнил еще один мэр с Виннитчины. Бессменный глава Ладыжина Валерий Коломейцев. На очередных выборах мэра Ладыжина Игорь с Коломейцевым и его командой на микроавтобусе объезжают городские достопримечательности. И тут резкая команда мэра водителю: «Тормози!» Микроавтобус как вкопанный останавливается на автобусной остановке. Человек под сорок. Всех возрастов. Валерий Иванович настежь распахивает двери и громким поставленным голосом: «Все в микроавтобус! Первыми заходят женщины и дети!» И все на абсолютном серьезе. Дело в том, что свободных в микроавтобусе было всего-то два места. Кто-то скажет: «Популизм». А кто-то: «Современный стиль или современная модель коммуникации».
Позднее Дворкиса назначили губернатором. На его представлении главой Администрации Кучмы Белоблоцким все депутаты областной рады демонстративно выйдут из зала. Игорю как-то даже пришлось быть стороной в судебном процессе против команды Дворкиса. Не то чтобы враг, но оппонент в чистом виде. Тем удивительнее было, когда в здании Рады на Садовой, 3 идущий по коридору навстречу Игорю Дмитрий Владимирович его обнял, чуть не облобызал: «Как жизнь? Как дела? Как здоровье?» Друг, одним словом. Вот такой человек. Вот такой третий номер в избирательном списке партии «Громада».
А история парламентской фракции партии «Громада» закончилась довольно быстро. Павел Лазаренко, а точнее, его аппетиты явно не вмещались в посудную лавку украинской власти. Хозяин Днепропетровской области захотел стать хозяином страны. Но не для того двигался уверенно да и не совсем медленно по карьерной лестнице отличный преферансист Леонид Кучма, не для того мог перепить кого угодно и скольких угодно, не для того в анналах его биографии числились серьезные должности генерального директора громадного в те времена «Южмаша», премьер-министра, президента Украинского союза промышленников и предпринимателей. В качестве политического тарана в борьбе с Лазаренко Кучма использовал появившуюся в феврале 1996 года НДП. Конечно, у верхушки Народно-демократической партии были свои интересы, в том числе по занятию поста премьера.
Присутствующий на учредительном съезде НДП Игорь немало был удивлен первым составом Политсовета партии. А были там Виктор Ющенко и Валерий Пустовойтенко, Анатолий Матвиенко и Евгений Кушнарев, Иван Плющ и Юрий Ехануров, Владимир Филенко и Анатолий Кинах, Александр Емец, Александр Разумков, Александр Карпов, естественно, команда из Львова в лице Тараса Стецькива, Игоря Колиушко. Естественно, потому что политическая интуиция, а если без пафоса – нюх был присущ львовянам всегда. Да, с одной стороны, это нюх, а с другой, умение прижиться при разных режимах и войти в разные команды. Доминируют ли в Киеве днепропетровские, донецкие или винницкие (хотя винницкими нередко почему-то позиционировали себя те, кого с Виннитчиной связывал только бизнес), а львовские всегда при деле. Именно, как любят говорить, «не только в теме, но и в деле». Как-то Игоря коренной львовянин Андрей Шкиль, расслабившись во время приема в одном из украинских посольств в Европе, спросил: «А знаешь, почему никто никогда не захватывал Львов?» И сам же ответил: «Потому что львовяне считали, что всегда лучше договориться и им это удавалось». Может, одной из причин такого важного и выгодного умения был своеобразный национальный состав столицы Галичины. Ведь до 40-го года двадцатого века примерно по одной третьей части населения города составляли поляки, евреи и украинцы. Поляков побольше, евреев чуть меньше, украинцев еще меньше. Но не намного. После начала войны пропорции, понятное дело, быстро изменились до неузнаваемости. Но, видимо, какой-то дух, какие-то ментальные особенности не испаряются. Поэтому львовские есть везде, были и будут. Достаточно посмотреть на составы правительств за годы независимости, проанализировать происхождение депутатов разных созывов.
Так вот, созданная в феврале 1996 года НДП и, отметим, санкционированная Леонидом Кучмой, партия едва ли не с первых месяцев своего существования поставила на свой щит разоблачение инстинктов Павла Лазаренко и борьбу с его рефлексами. Этому способствовал сам состав партии на высшем и среднем эшелоне. Партия стала симбиозом бывших комсомольцев (а именно их руководящего состава) с присущими им навыками организации и горизонтальных связей, которые были членами Трудового конгресса Украины. Партия демократического возрождения Украины включала в себя представителей так называемой Демократической платформы в почившей в Бозе КПУ. И третьей составляющей было объединение «Новая Украина», транзитом через которое в НДП пришло немало интеллигенции, вузовских работников, представителей творческих профессий.
Таким образом, бороться, в принципе, было кому. Политический ветер дул в нужную сторону. К тому же коммуно-социалисты (слева) и Рух (справа) постепенно ослабевали каждый по-своему и по своим причинам. И в июле 1997 года Валерий Павлович Пустовойтенко, выходец с Юга Украины, а именно из Николаевской области, министр Кабинета Министров, доверенное по жизни лицо Леонида Кучмы, один из руководителей НДП становится премьер-министром Украины, целый ряд глав областных администраций вступают в молодую и правильную партию. Лазаренко становится оппозиционером, приобретает и возглавляет уже зарегистрированную, но мало кому известную партию «Громада».
И вот пришел февраль 1999 года. 17 февраля депутаты Верховной Рады своим голосованием сняли депутатскую неприкосновенность со своего коллеги, еще совсем недавно почти что всемогущего Павла Лазаренко. За неделю до этого голосования бывший премьер-министр покинул Украину. Его дальнейшая судьба хорошо известна.
Интересно другое. Уже 4 марта, всего через две недели после снятия неприкосновенности со своего формального и неформального лидера, из фракции «Громада» выходит больше половины ее состава и формируют новое объединение депутатов под патриотическим названием «Батькивщина». Провайдерами и промоутерами этого процесса стали соратники Павла Лазаренко Юлия Тимошенко и Александр Турчинов. Тонущий корабль быстро и умело сменили на новый, запустили двигатель и двинулись открывать новые/старые земли.
Сорок депутатов в состав новой фракции (а именно столько было в «Громаде» до ее демонтажа) собрать не удалось. Но попытки соблазнить депутатов из других фракций не прекращались еще долго. Игорь помнит, как несколько раз к нему подходил Олег Григорьевич Билорус, вел душещипательные беседы о принципах и ценностях и уверял в возможностях решения разных вопросов, какие есть или могут возникнуть у молодого депутата в случае его вхождения в новую фракцию. Но маститый, приближенный к лидеру «Батькивщины» партийно-политический селекционер результата с Игорем так и не добился. Чего не скажешь о некоторых других коллегах Игоря.
Вообще, 1999 год стал периодом интенсивного переформатирования фракций и депутатских групп. За год работы Рады 4-го созыва увеличилось число депутатов, стремящихся значительно повысить свой статус. Перейти из разряда просто депутата в категорию руководителей. Получить свое место за столом властных переговоров, если без экивоков, за столом торгов. Чем большей фракцией или группой руководил амбициозный товарищ, тем больше у него было возможностей для продвижения своих интересов (кадры, влиятельные кресла, доходные структуры и т. п.), тем больше становился его потенциал высокопоставленного лоббиста. И наоборот, чем меньше становилось количество штыков во фракции, тем больше пошатывалось кресло у ее главы за игровым столом носителей власти.
Пертурбации на политической доске, а следовательно, в концентрированном ее выражении, – в парламенте, – в значительной степени были обусловлены приближающимися президентскими выборами. Например, большая группа НДПистов во главе с председателем партии Анатолием Матвиенко под влиянием, очевидно, разных причин не пошла в едином порыве с инкорпорированными в систему власти Кучмы коллегами по партии, выступила против поддержки действующего президента на выборах 31 октября 1999 года. Немало поездила по регионам с целью переломить настроение партийцев в свою пользу. Но сделать это не удалось. Хотя новоявленные, свежие антикучмисты были людьми политически подготовленными, умелыми ораторами, коммуникаторами, уж очень много НДПистов в центре и на местах вошли в управленческие структуры, пополнили чиновничье корпоративное братство. Да и четкого плана Анатолием Матвиенко и его единомышленниками озвучено так и не было. Многие понимали, что Леонид Данилович далек от идеала. Но никто напрямую людям не сказал, кто именно лучше, кого именно нужно поддержать. Мороза? Марчука? Симоненко, Витренко, Удовенко, Ткаченко в расчет не брались. Время шло, а ответа не было. Потом, правда, говорили, что Анатолий Сергеевич был близок к орбите Евгения Марчука. Но большинством в 1999 году воспринималась ситуация как «вилами по воде».
Сказать, что у Игоря в то время отношение к действующему президенту четко сложилось, нельзя. Как раз он больше, как ему казалось, понимал, что представляют собой другие кандидаты на президентский пост. Видел их поведение, сопоставлял, что они говорили публично и что делали, довольно хорошо представлял, какие у них соратники и чего от них можно ожидать.
Помнится, уже значительно позже, в январе 2005 года, после прихода Виктора Ющенко и его людей к власти, в небольшом зале заседаний на Садовой, 3 кто-то организовал круглый стол, одним из вопросов повестки дня на котором был вопрос о роли и месте Леонида Кучмы в новейшей истории. Кажется, на круглом столе присутствовал зять Кучмы Виктор Пинчук. После пламенных, но как это часто бывает, малосодержательных выступлений, Игорь взял слово и высказал, казалось бы, абсолютно банальную мысль о том, что о роли и значении для Украины президента Кучмы можно будет серьезно говорить лет через 10–12. А оценки января 2005 года будут страдать поверхностностью и необъективностью. Наверное, эта мысль оказалась правильной.