Глупо все это…
Но, блин, почему так страшно?
Кто поручится, что все это – не правда?
Истиной всегда оказывается какая-нибудь глупость, над которой все вначале смеялись…
Я стоял и не мог решиться прикоснуться к ручке двери. Я живо представил, что она находится под напряжением, а местные психопаты-ученые ходят здесь в резиновых перчатках.
Да что на меня нашло? Патч не отпускает?
Чтобы оттянуть время, когда мне все-таки придется открыть зловещую дверь, я начал простукивать стены: вдруг повезет и найду нормальную пушку с обоймой в сотню патронов.
Постучал слева, справа: ответом – лишь гулкое металлическое эхо.
Я уже почти отчаялся и собрался сделать шаг вперед, как от последнего удара по стене, все пришло в движение. Заскрипели невидимые шестерни, и на потолке открылся проход. Оттуда подул свежий ветер.
Не может быть!
Я колебался недолго, подпрыгнул, подтянулся, высунулся наружу.
Мать честная: это, правда, оказался выход. Механизм сдвинул чугунный люк. Я выполз из тайных подземелий, точно из современной системы подземных канализационных труб. И я снова оказался внутри замка.
Что ж, это даже неплохо. Похоже, патч пройден. По крайней мере, здесь меня дурить больше не будут. Плохие тут – фашисты. Зато и хороших нет.
Теперь нужно просто выбраться из лабиринта живым.
И снова: здравствуйте!
Я стою в центре внутреннего двора мистического замка, открытый взорам снайперов, которые медлят, словно решили вздремнуть на работе.
Наверное, это из-за плохой видимости. Все-таки ночь.
А, может, никаких стрелков и нет? Их вызовут потом, позднее. И спрыгнут они с вертолетов на белоснежных парашютах. Прямо как ангелы смерти. Дружелюбные, блин, привидения, которые, сначала здороваются, и лишь потом убивают.
Удивительно, но пока слоняешься в подземельях фашистских лабиринтов, время становится другим: вязким и однородным, точно каша. Привычные понятия: утра, полдня, вечера, – сливаются в единый бесконечный серый поток. Можно даже подумать, что смены дня и ночи, вообще, не существует.