В середине марта 1965 года, как раз тогда, когда он уже начинал получать удовольствие от пребывания в Китае, Бурсико получает письмо, которое он ждал несколько лет: в письме его приглашают принять участие в экспедиции в леса Амазонки. Он сообщает Ши о своем скором отъезде.
«Я тебя больше никогда не увижу и мне грустно», — услышал он от друга, но был слишком рад ожидавшему его приключению, чтобы разделить его грусть. Несколько дней спустя он и Ши отправились на прогулку в свое любимое место, туда, где пять мраморных мостов образуют арку над золотой водой реки. Был прекрасный майский вечер, теплый и тихий. В таком удивительном месте витают души легендарных императоров, это было идеальное место для удивительных историй Ши. И вот опять Ши рассказывает историю бабочки, заканчивая ее словами:
«Посмотри на мои руки, посмотри на мое лицо. История бабочки — это моя история». И Ши рассказывает.
До него в семье уже было две девочки. Но в Китае они не имеют никакого значения по сравнению с мальчиками. Поэтому бабушка со стороны отца, являвшаяся главой семейства, заявила после двух родов, что если не родится мальчик, ее сын возьмет другую жену. Это привело в ужас мать Ши и ее мужа. Поэтому когда родилась Пей Пю, и они увидели, что это опять девочка, они договорились с повивалкой, что та сообщит о рождении мальчика. Сами же стали растить Пей Пю как сына.
Девочка стала жить жизнью мальчика, никому не раскрывая свой секрет. Раскрывшись перед Бернаром, девушка вверяла ему свою жизнь. История была совершенно невероятной, но у Бернара не было сомнений, что это правда. Он даже не очень удивился, как если бы подтвердилось то, чего он подсознательно желал.
«Ты мой лучший друг, я никому не раскрою твою тайну», — заверил он Ши. И только позже, когда рикша вез его домой, он осознал всю важность того, что он только что узнал. В лунном свете знакомые улицы приняли таинственные очертания. Все изменилось. Ши теперь не просто его друг, он — женщина. Необходимо вывезти его, нет, ЕЕ, из Китая. Он станет заботиться о ней, сделает все возможное, чтобы помочь ей снова стать женщиной, даже, если ему придется на ней жениться.
Через несколько дней Бернар укрепился в своем намерении заняться с Ши любовью. Не то чтобы в нем вспыхнула страсть, а просто потому что он считал себя обязанным это сделать. Она — женщина, я — мужчина, мы любим друг друга, поэтому…
«Раз ты женщина, — сказал он Ши, — мы должны спать вместе».
Ши соглашается не сразу: «Позже», — обещает она.
«Когда захочешь», — соглашается Бернар. И только через несколько недель, в июне, они наконец решаются. Бернар не может думать ни о чем другом. Наконец, в назначенный день, в 6 часов вечера Ши приходит к Бернару. Одета она не как женщина, которая готовится провести ночь любви с мужчиной. По-прежнему на ней синий костюм Мао и кожаная черная куртка. Но для Бернара она окута-на прекрасным покровом тайны. Взволнованный, он подходит к ней и нежно целует в шею. Затем начинает снимать с нее одежду.
«Я сама», — бросает она и снимает все, кроме белья. Под одеждами у нее оказывается полноватое тело и очень маленькие груди. Прикосновения Бернара пугают ее. Сам же он заметно нервничает. Он идет в ванную, чтобы одеть презерватив. Вернувшись, они ложатся в постель и он начинает ее ласкать. Она берет его за руку. «Позволь мне сделать все самой», — говорит она и направляет его. Все кончено. Бернар признается себе, что его первый опыт с женщиной не принес ему того наслаждения, которое он испытывал с мужчинами в пору своего юношества. Мы слишком долго готовились к этому, убеждает он себя. Он снова идет в ванную, чтобы снять презерватив, а вернувшись, замечает на белье Ши следы крови. Он обнимает ее. «Бедняжка, — говорит он, — жена моя». Их сексуальные отношения никогда не были абсолютно раскованными. Ши признается Бурсико, что она принимала гормональные препараты, которые, конечно же, оказали свое влияние на ее здоровье и поведение.
Незадолго до его отъезда из Китая Ши сообщает ему о своей беременности. Накануне своего отъезда Бурсико просит ее назвать ребенка, если родится сын, Бертраном, а если родится девочка — Мишель. Уже из аэропорта он звонит ей, чтобы сказать: «Я вернусь. Не знаю, как и когда, но вернусь. Помни об этом».
Когда через 4 года он действительно приезжает в Китай, культурная революция многое изменила в стране. Да и сам он уже не был столь наивен, как прежде. У него за спиной была серьезная связь с красивой француженкой, студенткой медицинского факультета, с которой он продолжал встречаться. Тем не менее, сразу по возвращении с берегов Амазонки он подал прошение в надежде получить место в Китае и снова увидеть Ши Пей Пю. И вот он снова в Пекине. «Я вернулся!» — пишет он ей из своей квартиры в дипломатической резиденции, однако не сообщает свой адрес. Учитывая политическую обстановку, он боится сделать неверный шаг. Он хочет бежать к ней, но не уверен, что она по-прежнему живет по адресу, который сообщила ему два года назад, да и работа архивариуса посольства занимает все его время. Через три дня после приезда он решается идти по старому адресу Ши и поговорить с соседями, которых он немного знал.
Когда соседи увидели его на пороге своей квартиры, они сделали ему знак уйти. Он пытается объяснить, что ему срочно надо увидеть Ши, и соседи пишут ему на клочке бумаги тот самый адрес, по которому он посылал Ши письма. В ближайшее воскресенье, когда стемнело, Бурсико надевает костюм Мао, рабочую кепку и отправляется на велосипеде в северный квартал Пекина. После долгих исканий он наконец находит нужный ему дом и квартиру. Дверь открывает Ши. На ней широкие синие штаны и мужская рубаха.
«Так это вы, — произносит она. — Я уж и не знала, увидимся ли когда-нибудь». — «А ребенок? У нас есть ребенок?» — «Да, есть».
Ши заметно оживляется, торопится все рассказать. Время трудное и опасное. Ребенок не здесь, что было бы слишком опасно для нее. Он в надежном месте. А теперь Бурсико должен уйти, ведь в квартале все уже знают, что в ее квартиру пришел иностранец. Слишком опасно для них обоих. Она придумает, как им снова увидеться.
Через 3 дня Бурсико приходит снова. Ши заметно нервничает. «Ты должен уйти», — заявляет она. Но он настаивает, что хочет видеть сына. Тогда Ши показывает ему небольшой черно-белый снимок мальчика лет 3, который ужасно напоминает его самого в детстве. В этот момент за дверью раздается ужасный шум. Человек 10 врываются в комнату и, показывая на Бернара и Ши, кричат, что это два шпиона. Солдаты уводят Бернара в другую комнату и начинают допрос. Бурсико объясняет, что он знал товарища Ши во время первого пребывания в Китае, теперь же, вернувшись и найдя столь много благотворных перемен в стране, пришел к нему, чтобы побольше узнать о Великой революции. Его отпускают.
День за днем он садится на велосипед и, подгоняемый беспокойством, объезжает по нескольку раз квартал, надеясь увидеть Ши и убедиться, что с ней ничего не сделали. Только в конце октября он наконец-то замечает ее на автобусной остановке. Ему удается шепнуть ей, что каждый день в 12 часов он будет ждать ее у входа в самый большой универмаг Пекина.
Это было очень оживленное место в городе. В толпе одинаково одетых людей трудно найти знакомое лицо, но Бернар сразу замечает Ши на скамейке недалеко от входа. Он садится напротив, и они молча смотрят друг на друга. Бернару кажется, что он безумно влюблен и страдает от того, что не может обнять Ши и увидеть сына.
Ему кажется, что все потеряно, но вот однажды, весенним днем, зазвонил телефон, и Ши сообщает ему, что получила разрешение от Союза писателей два раза в неделю обсуждать с ним идеи Мао. В тот же вечер Бурсико у нее дома. Но даже здесь он боится спросить о сыне, опасаясь спрятанного микрофона. Через два месяца политических бесед Ши сообщает ему, что с ним желает встретиться представитель муниципалитета товарищ Канг, чтобы посмотреть, насколько хорошо он воспринял идеи Мао. При первой же встрече Бурсико понял, что от него хотят. Тогда он сам предложил передавать Кангу наиболее интересные, с его точки зрения, документы. Китайских товарищей больше всего интересовала информация о советской армии и сообщения из Вашингтона. Бернар не испытывал угрызений совести, ведь он не предавал Францию, а лишь помогал народу Китая.