– Ишь, как заговорила, – сказал Перовский. – Главной себя почувствовала?

– Вы что, на свое кресло намекаете? Да в гробу я видела вашу мебель и весь ваш «Электрошараш»! – рявкнула я, распахивая дверь отдела, где сидела восемь часов в день с такими же ворошителями бумаг, как сама.

– Ты что, никак заявление писать решила? – залетая в кабинет вслед за мной, спросил Перовский.

– А то! – ответила я уже спокойно. – Надоела мне эта мышиная возня.

Через час с пакетом своего барахла, трудовой книжкой и расчетом я стояла на остановке. Несмотря на предварительное решение об уходе, на душе кошки скребли. Поэтому стала думать о том, что пора сделать ремонт на кухне. Об этом я и заявила соседям, лишь переступив порог. Отреагировали они по-разному.

– Можно, – это дядя Паша.

– Тебя что, уволили? – это Любовь Михайловна.

– Какие вы оба чуткие, – сказала я.

– Давай, Наташа, посчитаем, что купить нужно, – принимая у меня пакеты из рук, предложил дядя Паша. – Я в «Стройматериалах» плитку приглядел, некондицию. Дешевая! Считай, сколько брать.

И до глубокой ночи мы мерили кухню и считали, сколько чего нужно.

Утром я хотела подольше поспать, но не тут-то было! Дядя Паша гаркнул:

– Наташа, вставай, чай вскипел!

– А попозже нельзя?

– Давай-давай, нечего раскисать.

И мы с ним до обеда возили стройматериалы в моей дорожной сумке на колесах.

К вечеру, отмывая пол от побелки, я была готова свалиться тут же и уснуть крепким сном. А дядя Паша мне сказал:

– Завтра встаем пораньше. Надо первый ряд плитки вывести, чтобы ты знала, как дальше двигаться.

– Пораньше – это во сколько?

– Ну, чтоб в пять начать.

– О-о-о!