– А нет у вас знакомого ювелира, чтобы не жалко его было в случае чего? Какого-нибудь мошенника? Давай ему отдадим на проверку, – предложил дядя Паша.

Почему-то это предложение очень рассмешило всех. Отсмеявшись, Любовь Михайловна сказала:

– В одном Пашка прав. Цену должен установить кто-то третий.

А когда гость ушел, она стала просить у меня прощения за Инку.

– Да бросьте вы, – ответила я. – Вы не хуже нас с дядей Пашей, а лучше. Мы ждем от людей пакостей, а вы надеетесь, что они лучше, чем кажутся.

Через пару дней мы сдали кольцо на оценку. Причем меня по настоянию Любови Михайловны сопровождал дядя Паша:

– Возьми на завтра отгул и пойдешь с Наташей. Я теперь как вы плохая. Жду от людей пакостей. Не бестолковься, не кольцо ты охраняешь, а Наташу, понял?

Дядя Паша, озабоченный возложенной на него ответственностью, был хмур и молчалив. Я тоже была не в настроении. Все-таки собиралась распорядиться реликвией семьи, которую считала не вполне своей. Ефрем пришел с сыном. Это был хлыщ на вид в возрасте чуть за тридцать, высокий, худой, на папашу непохожий. Он с любопытством и с некоторым разочарованием повертел в руках мое колечко.

– Что, недорогая вещица? – подколол его дядя Паша.

– Ну, какая есть. Все-таки семейная реликвия.

– Не семейная, а антисемейная, – ляпнул дядя Паша.

– Почему это?

– Твой предок для любовницы кольцо сделал.

– А будут законные наследники носить! – срезал его Ефремыч.

Ох, и пожалела я о решении продать кольцо! Ефрем это почувствовал и осадил сына:

– Вспомнила старушка свадьбу и горько заплакала! Будем через 170 лет на законных и незаконных делиться!

– Да чего там, – вмешалась я. – Я сама у мамы своей вне брака появилась. И папа мой незаконный тоже вне брака родился. Такая это ветвь вашего рода. Может, вместе с кольцом в вашу линию перейдет обычай не сочетаться браком с матерью своих детей.

Оба покупателя дернулись. Ого, кажется, я попала пальцем в их больное место! А давай-ка я еще поковыряюсь в нем, заслужили!

– Очень это в молодости облегчает жизнь…

– В каком смысле?