Ветер рвал прочь листья с веток, распахивал окна, врываясь в мирные дома. Взметалось пламя костра, унося искры в черное небо, пылая так жарко, что нельзя было подойти и на метр.

— Я устала от твоей бесконечной злобы, — зашипела ведьма. — вечных упрёков! Мне тоже больно от того, что матушка ушла, так не срывай это на мне!

Пожар пылал сильнее. Дэниал с удивлением смотрел на сестру, сделав маленький шаг назад — девушка же не двинулась с места. Она не может быть вечно доброй. Невозможно каждый день дарить ему улыбку, а в ответ даже не получать кивка, даже угрюмого. Невозможно каждый день тихо сидеть, слушая поучения и упрёки. Фелисии порой казалось, что парню не нравится всё, чтобы она не сделала.  

— Почувствовал себя хозяином этого дома? — Едкая усмешка поползла по губам, вливая яд в слова. — Так это не так! Этот дом наш! Он не гонит меня, а стало быть не тебе решать, как я должна ставить ту же самую посуду!

Ярость бурлила, переливалась через край. Рыжая видела, как вытягивается лицо Дэниала, как он тоже начинает закипать и это только подливало масла в её огонь.

— Ты не будешь указывать мне, что делать и как! Я знаю без тебя свои обязанности! Ты не будешь запрещать ходить в ночной лес и пытаться подружится с ним! Я МОГУ за себя постоять!

Чаша терпения трещала по швам, маленькие струйки уже бежали из небольших трещин.

— И она, — Фелисия указала на сжавшуюся за ее спиной Тайвынь, — лишнее тому доказательство! Дэниал, услышь меня, прошу тебя и прекрати испытать моё терпение!

— Забываешься, — прохрипел колдун, - Забываешься, Фелисия. Замолчи и знай своё место.

Рыжая сжала кулаки, гневно выдохнув.

Треск.

Щёлк.

Чаша раскололась.

Бурным потоком огонь вырвался наружу из выставленных вперед ладоней, сбил Дэна с ног и отшвырнул к стене. Девушка тяжело дышала, медленно опуская руки, стояла, гордо подняв подбородок. Огонь не отпускал — жёг тунику, добирался до кожи, заставлял парня морщиться, кривиться.

Почему она не может быть такой всегда? Решительной и гневной, как ураган? Почему это всегда случается всплесками настолько сильными, что их не удержать? Сколько не сдерживай, ветер превращается в шторм, тёплый огонь в пожар, и они сметают все на своем пути. Фел каждый раз держалась до последнего, не желая причинят никому вреда, но каждый раз срывалась и аурой праведного гнева пропитывалось всё вокруг. Она въедалась в стены, подкармливала огонь очага.

Но отпускало всегда так же резко, как и взрывалось.

Внезапно ведьма поняла, что ещё немного и пламя действительно начнёт прожигать кожу. В панике щелкнув пальцами, она бросилась к брату, падая на колени и пуская из ладоней свет.

— Прости, прости, прости, — лихорадочно шептала Фелисия, глядя то на свои трясущиеся руки, то на его лицо.

Колдун морщился, прикрыв глаза. Девушке снова стало необъяснимо страшно — а если он рассердился? Вот прямо сейчас — поднимется и ответит ей? Ударит? И не словом, а магией — ведь Дэн куда сильнее и умелее в этом. Рыжая сглотнула. Глаза полнились слезами, в горле застрял ком.

— Всё хорошо, — наконец тихо сказал Дэниал, накрыв её ладошки рукой, — Прекрати. Там давно уже ничего нет, только силы тратишь.