— Ты выиграл пари, чертов оппортунист, — Полупрозрачная голографическая проекция женского лица изогнула губы в горькой усмешке, — Я предупреждала тебя, я просила, я запугивала и угрожала. Но ты не послушал и оказался прав.

Килар втянул ноздрями воздух: в меру прохладный, с едва заметным металлическим привкусом. Чувствуется слабый запах жженой резины.

— Кто ты на самом деле?

— Кассандра Винтерз. Технолог и навигатор.

Алексей ощущал непривычную легкость. Казалось, он может подпрыгнуть метров на пятнадцать. Гравитация есть, но гораздо ниже одного G.

— Где мы, Кассандра?

— На геостационарной орбите. В трехстах тысячах километрах над поверхностью Терры. Это исследовательское судно «Дестини». Построено на базе тактического эсминца класса «Матадор». Двести пятьдесят метров от носа до кормы. Составной корпус из никель-кобальтового сплава, металлокерамики и динамической композитной брони. Магнитные экраны для защиты от радиации. Двойные термощиты, позволяющие проходить сквозь фотосферу звезд. Два холодных термоядерных реактора на три тысячи гигаватт каждый. Четыре маршевых ионных двигателя. На форсаже они выдают сорок тысяч джоулей тяги и обеспечивают разгон до тридцати процентов от световой. И, наконец, вишенка на торте — собственный генератор Соулза-Марра для формирования сферы обратной сингулярности. С его помощью «Дестини» может невредимым пересекать горизонт событий и использовать червячный переход для свертывания пространства в соответствии с уравнением Дона Хиггинса. Мне продолжать или на первое время информации достаточно?

— «Дестини». «Судьба». Ти Джей Эверсон был вашим капитаном?

— Он был инфицирован наночастицами, как и остальные из моего экипажа. Срочно требовался донор для сохранения ДНК-кода. Ты удачно подвернулся под руку.

— Что это за технология? Какой-то квантовый процессор?

— Программируемый репликатор частиц с интегрированным модулем темпорального луча. Экспериментальный прототип. Мы зовем его просто Бочкой.

— Сколько ты здесь одна?

— Почти полтора года. Пятьсот тридцать восемь стандартных суток.

Она поправила сбившуюся на лоб короткую челку.

— Хотя не совсем так. Ты составил мне компанию на три месяца пока не отправился загорать на пляже.

— Я ничего не помню.

— И не должен. Все это время ты находился в искусственной коме, пока медицинский комбайн латал твою потрепанную шкуру и сращивал кости. Если бы ты что-то вспомнил, это означало, что я плохо справилась со своей работой.

— Не зря я очнулся на берегу без единой царапины.

— У тебя были раздроблены ребра, вывихнуты оба колена, позвоночник сломан в двух местах. Но здесь установлено хорошее оборудование, и оно все еще работает. Кстати, твой приятель Жар лежал в соседней терапевтической капсуле. Пушка Гаусса оставила в нем большие дыры. Ему имплантировали искусственную селезенку и восстановили часть кишечника. Если бы болванка прошла на пару сантиметров ниже, ему пришлось бы до конца жизни срать через трубку. Есть еще вопросы?

Странник от души рассмеялся.