– Помнишь, год назад, когда в академии случилась ночная тревога…

– Когда ты выдала свой дар? – Фредерик небрежно отряхнул с рукава невидимые пылинки.

– Мне пришлось его использовать, – спустя несколько секунд молчания поправила его. – Я сделала это, потому что рядом не было ни эмпатов, ни одарённых сомниумов, – продолжила, видя, как Фредерик едва заметно кивает в такт моим словам. – Но почему никто их светлых с твоего года и старше не пришёл? Даже когда всё завершилось, никого из светлых не было. Почему?

Голова брата остановилась. Я знала его слишком хорошо, чтобы прекрасно разглядеть эмоции, мелькнувшие в его глазах. Я не понимала их характер, но Фредерик был взволнован, а это сообщало о многом.

– Сара, с какой целью ты задаёшь такие вопросы?

– Значит, что-то всё же есть. Ты отреагировал так, будто за этим и правда что-то скрыто.

Фредерик прикрыл на мгновение глаза.

– Нет, я ничего не знаю. Не понимаю, почему ты вообще… – Он поднял руки, потирая виски, глубоко дыша.

– Ты повторишь это, сняв ограничитель? – Что бы ни говорил брат, существовал способ узнать истину. Я желала ошибиться, лучше самой испытывать вину за свои подозрения, чем знать, что всё правда. Чем знать, что тебе врут в лицо. Ложь ранит и навечно селит сомнения. Доверие начинает неминуемо рушиться, как карточный домик.

Плечи брата опустились, он открыл было рот, но не сказал и слова, закрыл. Всё это происходило как будто в ином мире. Словно окружающий мир расслоился на фрагменты, как в кукольном театре. Мы с Фредериком – главные актёры и стоим на первой линии перед зрителем, позади тренировочная площадка, где кипит бой, и даэвы движутся так быстро, что человеку бы их движения показались смазанными. Зрителей – много. Первый и даже третий курс наблюдали за поединком. В Академию Снов слишком давно не привозили ревенантов, и тренировки стали слишком однообразными. Поэтому любые эксперименты вызывали интерес.

– Почему именно сейчас ты задала этот вопрос? Кто сказал? – бессильно, даже гневно, словно виноват не он сам, а кто-то другой, процедил брат.

– Фредерик. – В висках стучала кровь. Я даже не понимала до конца, как реагировать. Даже год назад в Турисе, когда предателем оказался наставник, мне казалось, что это поразило меня меньше. Будто внутри всё похолодело. Ведь это Фредерик, и он… и он мой брат… Может, не из-за него, но косвенно – тот теневой див едва не погиб. И мне и не собирались говорить правду.

Я бы её не приняла. По мне, это низость и жестокость.

– После поговорим, – процедила, так и не отыскав мыслей.

Разочарование против всякой логики обратилось в гнев. Такой, который невозможно сдерживать, его необходимо выплеснуть, и порой даже не важно, на что или на кого. Ярость будто прожгла себе путь внутрь до самых костей.

– Сара. – Он схватил было за руку.

– Фредерик. – Я вцепилась в его предплечье в ответ, сжимая сильно. – Ты хочешь, чтобы нашу ссору увидели все?

– Ссору? – Это слово будто стало пощёчиной. Брат отшатнулся. Но стремительно пришёл в себя, потемнев лицом. – Хорошо. Давай поговорим позже. – Он отступил, и в этот миг с неба упал луч света из-за расступившихся облаков. Он золотом осветил меня, оставив Фредерика в тени. Запечатляя этот миг в памяти так ярко, что не оставалось никаких сомнений – ещё не раз я вернусь к этому моменту, вспоминая эмоции, ложь, ярость, тень и яркое сияние, поделившие поляну пополам.