– Конечно, мистер Колуэлл. Насколько я понял, его ударила машина.

– Ага. Выбежал утром на мостовую перед почтовым фургоном, ну и полетел вверх тормашками. – Улыбка исчезла с его губ, в глазах появилась тревога. – Может, обойдется? Бедняга Рупи! Мы его так прозвали, потому что он лает по-особому – руп, руп!

Дверь вела прямо в комнату, где воздух был куда более спертым и ароматным, чем в коровнике. Мебель покрывала густая пыль, на столе и на полу в живописном беспорядке валялись газеты, одежда и объедки. Да, чистюлей миссис Колуэлл назвать было трудно.

Тут из кухни появилась сама дама и поздоровалась со мной так же приветливо, как и супруг, но глаза у нее покраснели и опухли от слез.

– Ох, мистер Хэрриот, – сказала она дрожащим голосом, – Рупи нас насмерть перепугал. Он в жизни ничем не болел, и вот вдруг… А что, если он не выживет?

Я посмотрел на пса, вытянувшегося в корзине у стены. Дворняга, но с заметной примесью спаниеля. Он глядел печальными глазами, полными ужаса.

– Он сам добрался до дома? – спросил я.

– Нет, мы его на руках принесли, – сглотнув, ответил мистер Колуэлл. – Мы думаем, может, ему хребет перешибло.

– Хм-м… Ну посмотрим. – Я опустился на колени рядом с корзиной, и Колуэллы тоже встали на колени справа и слева от меня. Я оттянул нижнее веко Рупи и увидел розовую конъюнктиву. – Цвет нормальный. Никаких признаков внутренних повреждений. – Я ощупал ноги, ребра, таз и не обнаружил переломов. – Ну-ка, старина, поглядим, как ты стоишь, – сказал я, осторожно подсунул руку под живот и начал легонько приподнимать моего пациента.

Он протестующе заскулил, и хозяева ответили сочувственными возгласами:

– Бедненький Рупи! Потерпи, малыш! Он у нас молодец. – При этом они нежно его поглаживали.

Но я упрямо продолжал его поднимать, пока он, пошатываясь, не встал на все четыре лапы, а потом позволил ему лечь.

– Ну, он как будто дешево отделался, – сказал я. – Ушибы, конечно, и подушечки лап у него ободраны, однако уверен, что ничего серьезного нет.

Колуэллы с воплями радости удвоили свои ласки, а Рупи умильно глядел на всех нас большими, трогательно-грустными глазами спаниеля. Он явно извлекал из ситуации все, что мог.

Мы все трое поднялись на ноги, и я открыл чемоданчик.

– Ну-с, сделаем пару инъекций, чтобы уменьшить боль и ускорить заживление лап. – Я ввел стероидный препарат, антибиотик и отсчитал несколько пенициллиновых таблеток. – Конечно, он еще в шоке, но, по-моему, немножечко преувеличивает. – Со смехом я потрепал лохматую голову. – Ты, кажется, стреляный воробей, Рупи.

Колуэллы весело подхватили:

– Вот уж верно, мистер Хэрриот, он всегда прикидывается!

Но по щеке хозяйки сползла еще одна слеза.

– Да только такая радость, что мы его не потеряем… – Тут она быстро утерла лицо тыльной стороной ладони.