В самый канун Нового года, 31 декабря был вновь освобождён Житомир. Немцы всеми силами пытались удержать в своих руках этот важный узел коммуникаций, сосредоточив здесь шесть дивизий, в том числе две танковые. Но устоять под напором советских войск, двигавшихся сразу с нескольких направлений, они не смогли.

Николай Федорович тут же позвонил Сталину и доложил о том, что в результате активных наступательных действий частей и соединений генералов Гречко и Леселидзе город Житомир освобождён. Положив трубку, Ватутин сразу почувствовал невероятное облегчение. Больше месяца он носил в себе вину за сдачу этого города. И вот теперь, словно глыбу, свалил с души.

Новый год Ватутин, в отличие от своего давнего соперника Манштейна, встречал в хорошем настроении. Манштейну же, который планировал провести рождественские праздники в резервной дивизии в районе Житомира, пришлось ретироваться в Винницу. Успел он или не успел к праздничному столу — неизвестно. А вот Николай Фёдорович к нему чуть было не опоздал. Хотя и чисто символическому — не до гуляний было на линии фронта. А произошло следующее. Пока Ватутин разговаривал со Сталиным по телефону, его водитель сержант Кабанов отогнал машину на стоянку, а сам забежал в штаб погреться и напрочь утратил контроль над временем.

Можете себе представить состояние Ватутина, когда он, переговорив по телефону со Сталиным, вышел на улицу. До Нового года остаются какие-то 15 минут, а у крыльца штаба ни машины, ни водителя. Благо порученец Николая Фёдоровича быстро его разыскал:

— Кабанов, срочно на выход! Командующий у штаба мерзнет, тебя дожидается.

«Когда я пулей летел к машине, вспоминал потом Кабанов, думал: “Ну, всыплет мне Николай Фёдорович будь здоров”. Ан нет... Только уже когда из машины выходил, покосился на меня и сказал: “Скажи, Кабанов, спасибо, что по твоей милости я Новый год не на улице встретил...”».

Первые дни наступившего 1944 года проходили в наступательном порыве войск 1-го Украинского фронта. В результате они продвинулись на запад от 80 до 200 километров, практически полностью освободив Киевскую и Житомирскую области. Бои переместились в Винницкую и Ровенскую области. В ходе Житомирско-Бердичевской операции войска фронта разгромили 8 танковых и 14 пехотных соединений противника, освободили более тысячи населённых пунктов.

После успешного завершения операции, как принято, за умелые действия, проявленные при этом мужество и героизм многие солдаты, офицеры и генералы были представлены к государственным наградам. Николай Федорович не забыл отметить своих командармов, подписав на них соответствующие документы. Так, кавалерами учреждённого нового ордена Богдана Хмельницкого 1-й степени стали командующие армиями генералы А. А. Гречко, Ф. Ф. Жмаченко, М. Е. Катуков, С. А. Красовский, К. Н. Леселидзе, К. С. Москаленко, Н. П. Пухов и И. Д. Черняховский. Даже недавно назначенный к Ватутину начальником штаба генерал-лейтенант А. Н. Боголюбов удостоился этого ордена. Однако о Николае Фёдоровиче опять забыли.

К сожалению, остались незамеченными заслуги Ватутина и при проведении следующей масштабной операции — Корсунь-Шевченковской в январе—феврале 1944 года. Впрочем, обо всем по порядку.

Достигнутые в Житомирско-Бердичевской операции успехи создали новые возможности для продвижения советских войск на запад. К середине января огромное значение приобрели боевые действия на стыке двух фронтов — 1-го Украинского Ватутина и 2-го Украинского Конева. Здесь немецкое командование упорно старалось удержать Каневский выступ. Советским же войскам необходимо было как можно скорее срезать этот выступ, чтобы сомкнуть смежные фланги двух фронтов. Иными словами, загнать крупную группировку немцев в ловушку, разгромить её и открыть себе дальнейший путь на запад. Нечто подобное командование вермахта планировало сделать с войсками Красной армии на Курской дуге. Но итог операции «Цитадель», как известно, оказался для немцев провальным. Дорога на восток была им окончательно закрыта.

Ватутин и Конев получили 12 января из Москвы директиву, в которой Ставка ВГК потребовала в кратчайший срок окружить и уничтожить группировку противника в районе Каневского выступа путём наступления армий левого крыла 1-го Украинского и правого крыла 2-го Украинского фронтов по сходящимся направлениям и соединиться в районе Звенигородки. В случае успеха это давало возможность для дальнейшего развития удара и выхода войск фронтов на рубеж реки Южный Буг.

Николай Федорович без промедления приступил к подготовке операции. Все без исключения до начала наступления дни были наполнены напряжённой работой. Трудностей хватало. Дело в том, что Ватутину и его штабу пришлось готовить операцию в условиях, когда армии фронта ни на час не выходили из боёв. Массу проблем доставляла и внезапно установившаяся среди зимы теплая погода. Южные ветры принесли в здешние края плюсовую температуру и сплошные дожди. Дороги превратились в кисель. В вязком чернозёме буксовали даже тракторы и тягачи. Артиллеристы тащили пушки на руках. На волах и лошадях к линии фронта доставляли боеприпасы, горючее, продовольствие...

Член Военного совета фронта генерал-полковник К. В. Крайнюков позднее вспоминал: «В минувшей войне участвовали многотысячные армии, огромные массы боевой техники. Планирование операций в подобных условиях представляло собой невероятно сложный и трудоёмкий процесс. И тем не менее в любой сложной обстановке генерал армии Н. Ф. Ватутин быстро находил правильные решения. Он мог это делать быстро и успешно потому, что текущим оперативным решениям предшествовали большая предварительная подготовка, непрестанная работа мысли, кропотливый повседневный труд... Ватутин был человек ищущий и дерзающий, умеющий направить и воодушевить подчинённых на большие дела. План операции он стремился раскрыть в динамике, в развитии, стараясь предугадать, как на практике может обернуться дело, прикидывал и оценивал многие варианты».

В разработку предстоящей операции Николай Федорович постарался вложить всю свою душу. Впрочем, так было и раньше. Но здесь сбылась его давняя мечта: используя танковые и механизированные соединения, провести масштабную операцию на окружение. Тем более что для этого были все возможности. Ватутин создал группировку в составе 40-й армии генерал-лейтенанта Ф. Ф. Жмаченко, 27-й армии генерал-лейтенанта С. Г. Трофименко и 6-й танковой армии генерал-лейтенанта танковых войск А. Г. Кравченко. Кроме того, Ставка передала в состав фронта 47-ю общевойсковую и 2-ю танковую армии, а также механизированный и кавалерийский корпуса. Также фронт получил значительное количество танков Т-34.

Как свидетельствуют документы, всего к участию в разгроме Корсунь-Шевченковской группировки противника привлекалось 27 стрелковых дивизий, 4 танковые, 1 механизированный и 1 кавалерийский корпуса. В составе этой группировки было 370 танков и самоходно-артиллерийских установок. Что касается немцев, то в районе Корсунь-Шевченковского выступа находилось 9 пехотных, 1 танковая и 1 моторизованная дивизии, входившие в состав 1-й танковой и 8-й армий немецких войск. В количественном отношении советские войска превосходили противника по пехоте в 1,7 раза, по орудиям и миномётам — в 2,4 раза, по танкам и самоходно-артиллерийским установкам — в 2,6 раза.

Операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем направлении на Звенигородку. Фронт Ватутина пошел в наступление на сутки позже — так предусматривал план наступления. Немцы оказывали упорное сопротивление, отбиваясь контратаками, но так и не смогли отразить мощные удары двух фронтов. 28 января клещи советских войск сомкнулись у Звенигородки.

В «котле» оказались более десяти немецких соединений. Гитлер пытался подбодрить своих солдат и генералов. В телеграмме, которую он направил командующему окруженными войсками генералу артиллерии Вильгельму Штеммерманну, фюрер не скупился на обещания: «Можете положиться на меня как на каменную стену. Вы будете освобождены из “котла”. А пока держитесь». Радиограмму примерно такого же содержания направил в «котел» и командующий 1-й танковой армией генерал танковых войск Ганс Валентин Хубе: «Я вас выручу».

Однако положение гитлеровцев все больше усугублялось. Во избежание напрасного кровопролития представитель Ставки маршал Жуков и командующие фронтами Ватутин и Конев, посовещавшись, приняли решение направить немецкому командованию ультиматум. В документе, который они подписали, были предложены следующие условия капитуляции:

«1. Все окружённые немецкие войска во главе с вами и с вашими штабами немедленно прекращают боевые действия.

2. Вы передаёте нам весь личный состав, оружие, всё боевое снаряжение и транспортные средства, а также всю технику неповрежденной.