– Не стоит, Яна. Я только рада компании.

Старушка положила свою ладонь поверх моей, и меня мгновенно прошибло током. От ее пальцев исходил настолько леденящий и пугающий холод, что его впору было назвать могильным. Я отдернула ладонь, но неприятное ощущение никак не проходило.

– Значит, сирота. – Улыбка внезапно перестала быть доброй и превратилась в хищный оскал. Все черты женщины заострились, а в комнате будто резко потемнело.

– Да, – прошептала, инстинктивно отодвигаясь подальше от наводящей ужас старушки.

– Отец погиб на пороге дома, защищая тебя. Мать к тому моменту уже схватили. Эдгар и Элия Карли. Образцовая чета, – хрипел старушичий голос где-то, но я уже почти не видела ни комнаты, ни женщины в инвалидной коляске. Все сознание затопило паникой, а перед глазами предстал умирающий отец.

– Фигуры в балахонах с алыми ладонями связали твою мать. Один из чернокнижников схватил тебя, зажав покрепче рот. Ему не нравился твой крик, он раздражал его чувствительные уши.

Я снова ощутила ненавистный запах и вкус человеческой крови на губах. Руки нападавших были специально вымазаны в ней, но тот, что схватил меня, окропил их свежей. Кровью моего отца.

Воспоминания семилетней Яны полностью захватили меня, утянув в мир видений. Я уже мало понимала, где реальность, а где воздействие злобной старухи.

– Мать заставили провести запрещенный ритуал. Ей угражали твоей смертью.

Этого я не знала. Мои воспоминания ограничивались сырым подвалом, где меня держали два дня. После ищейки нашли меня и спасли. Очнулась в госпитале со сломанной рукой. Мой пленитель скинул меня в тот подвал как куль с тряпками, не заботясь о детских хрупких костях. Так я и покалечилась.

– У Элии не было выбора. Она знала, что идет на смерть.

– Мать была некромантом. – По щекам текли слезы. Перед глазами стоял тот злополучный подвал, в руке ощущалась сильная боль, а во рту так и остался ненавистный привкус крови.

– О да, она работала с орденом инквизиции. Именно поэтому ее и выбрали. Сильная была женщина. Вижу похороны, – старушка перешла на шопот.

Тут же меня выкинуло из сырости и темноты подвала в солнечное осеннее утро на городском кладбище. Это был второй самый ужасный день в моей жизни. Хоронили родителей.

– Много людей, почти весь орден, иные…

Я начала захлебываться слезами. Они текли не переставая, в горле стоял ком, воздух еле доходил до легких. Удушающая истерика.

– Валерия с черными лилиями…

– Хватит! – голос мощным потоком ветра ворвался в мой кошмар и порвал его на лоскутки.

Постепенно видение сходило на нет. Ко мне возвращалось зрение. Старушка напротив с сухими и ледяными ладонями, чашка все еще горячего чая в моих руках, соленый привкус слез во рту и скорбь на душе. Возле меня стояла Валерия и протягивала платок.

– Все закончилось.