Вольфган не был глупцом, разве что немного невоспитанным грубияном, но даже он не стал высказываться плохо насчет моего похоронного бюро. Кажется, он вырос с тех пор, как я арестовала его и собиралась казнить. Мужчина стал сдержаннее и, что греха таить, профессиональнее. Он приспособился к новому миру, в отличие от меня. Я же только сейчас начала принимать новые устои, и то со многими из них не была согласна.

– Всякая работа важна. Ты умная женщина, Валерия. Я уверен, похоронное бюро приносит тебе гораздо больше, нежели оно смогло бы дать другим.

Гледшир стоял напротив окна, что выходило прямо на кладбище, и с еле уловимой улыбкой читал имена на надгробиях.

– Кажется, ты занимаешься безымянными трупами, – насмешливо произнес ведьмак, поворачиваясь ко мне и указывая на могилы.

Конечно, кладбище было в пятидесяти метрах от дома, чтобы не нагнетать атмосферу в Лайтхолле, но глава департамента обладал острым зрением. Это была одна из его особенностей. Не зря Вольфгана называли Белым соколом. Прозвище полностью отражало суть.

– Так и есть. Неопознанных жертв убийств привозят ко мне. Мне чисто случайно удалось узнать имена некоторых.

– Конечно, случайно, – сарказм.

Лгать было глупо, но дела принадлежали департаменту и были закреплены за определенными следователями. Незаконно заниматься такой деятельностью, если дела не закрыты. Увы, но таких случаев хоть и было меньше, чем закрытых дел, но все равно хватало. Хорошо, что Гледшир не планировал прикрыть мое агентство, а то у него появился отличный козырь против меня.

– Мне еще долго ждать? – не выдержал призрак.

Старичок сидел все на том же стуле, на котором я его оставила, и с негодованием смотрел на нас. Ему не нравилась задержка в расследовании чрезвычайного происшествия в его семье. Глава повернулся к мертвому и улыбнулся ему. Герцог тут же замолчал.

Да, у Вольфгана был небольшой дар медиума. Он мог видеть мертвых, но не был способен призывать их.

– Ваша светлось, расскажите нам, что с вами произошло, – Вольфган начал разговор первым, подсаживаясь к призраку. Я решила встать за спиной у ведьмака и опереться локтями на спинку его стула.

– Я уже тысячу раз говорил, меня отравил мой бастард! Этот мальчишка захотел получить титул и власть! – Герцог так разошелся, что оплевал призрачной слюной штаны Гледшира. Я прыснула от смеха, но быстро взяла себя в руки.

– Но у вас есть законный наследник. Зачем бастарду травить вас? – логичный вопрос. Вольфган включил следователя.

– Он погубит и Марка! Уверен, моему сыну грозит смерть! Вы немедленно должны обеспечить наследнику защиту. Я требую этого у короны. В конце концов, Ранвисы служили совету верой и правдой на протяжении всех шестидесяти лет. Оставновите Холланда!

Бедняга был в истерике. Он всерьез беспокоился о своем сыне и наследии, и, как показало время, не напрасно. Только было поздно что-либо предпринимать: Марк мертв, и убил его кто-то очень опасный. Дело становилось все более запутанным.

– Расскажите о вашей смерти? Это поможет нам арестовать Холланда.

Ведьмак говорил ровно то, что старик хотел услышать. Про то, чтобы сообщить о смерти сына, речь даже не шла. Душа могла от нас закрыться или, того хуже, обернуться мстительным духом. Нельзя было этого допустить. Поэтому Гледшир начал с выяснения обстоятельств смерти герцога. Сейчас это было нашей отправной точкой.

– Я очень люблю кофе. Заказываю зерна из самого Третьего края. Однако не так давно я обнаружил, что кто-то ворует у меня из банки напиток. Тогда я стал подсыпать свое слабительное в молотый кофе. Все, что оставалось, это найти того, кто часто бегает в уборную и подолгу там сидит, но воришка так и не объявился. Предпринять следующий шаг я не успел, очередная чашка кофе стала для меня последней. Уверен, воровал Холланд, поэтому и решил отравить напиток. Хотел списать мою смерть на сердечный приступ, но я успел уехать из дома, у меня были дела в городе. Когда почувствовал боль в груди, то повернул в сторону госпиталя, но не доехал. Точнее, разум помутился, и я очутился в каком-то захолустье. Умер прямо в каре. Наверняка бродяги увели технику, обокрали и раздели меня, а труп сбросили в канаву. Так я и оказался в вашем похоронном бюро.

Картина вырисовывалась вполне понятная, но отравление еще нужно было доказать. Необходимо было провести вскрытие и наведаться в родовое поместье Ранвисов. Однако что-то подсказывало мне, что отравители отцов не совершают столь запутанные и очевидные убийства братьев через несколько дней после первого преступления. Слишком очевиден подозреваемый.