Ну не хочет – и не надо. Настаивать не собираюсь. И я опять посмотрела на Дольшера, который силился привести короля в чувство.
Хм-м. Теперь, кстати, понятно, в кого у Дариэля такие насыщенные желтые глаза.
Луциус тем временем медленно прогулялся по кабинету. На его губах застыла довольная ухмылка, а вид был такой самоуверенный, как будто он уже чувствовал себя настоящим хозяином этого места.
А возможно, так оно и есть. Поединок между Луциусом и Тиционом состоялся. И победитель в нем очевиден.
– Почему ты переменил мнение? – спросила я Дариэля, который стоял чуть поодаль от меня. – Почему поддержал Луциуса?
Плечи Дариэля чуть вздрогнули от моего вопроса, доказывая, что он услышал меня. Но ответа опять не последовало.
Усилия Дольшера между тем окончились полным успехом. Тицион издал еще один короткий стон и вдруг очнулся. Поднял голову и непонимающе заморгал, испуганно оглядываясь по сторонам и словно не понимая, где он и как здесь очутился.
– Здравствуйте, ваше величество. – Дольшер одернул руку, оборвав нить подпитывающих силы короля чар. Сделал шаг назад и вежливо наклонил голову.
– Ты?.. – Тицион уставился на него, нахмурившись. Я буквально слышала, с каким натуженным скрипом шевелятся мысли у него в голове. После долгой паузы он с трудом выдавил из себя, делая остановку после каждого слова: – Что… ты… тут… делаешь?
– Прошу, пригласите сюда Вашария, – попросил Дольшер. – Дальнейший разговор будет уместен только в его присутствии.
Тицион упрямо сжал губы и насупился. Возможно, так упал свет, но внезапно я поняла, насколько он чудовищно стар. Глубокие морщины, которые я прежде не замечала, покрывали его лицо сплошной паутиной. Под глазами залегли глубокие тени усталости. Дряблые щеки едва заметно подрагивали.
– О, не утруждай себя, – вдруг проговорил Луциус, без тени вежливости обратившись к королю. – Я выполню это за тебя.
После чего легонько встряхнул рукой – и посреди комнаты распахнулось окно переноса. Один миг оно было темным и непрозрачным, а затем через него вывалился Вашарий.
Я с трудом сдержала испуганный вскрик, когда увидела, в каком плачевном он был состоянии. Да уж, по всей видимости, Тицион неплохо отыгрался на верном соратнике за неудачный поединок с Луциусом.
Выглядел Вашарий и впрямь преотвратно. Прежде безукоризненный дорогой костюм висел неопрятными грязными лохмотьями, на голове кровавой коркой запеклись спутанные волосы, пальцы на руках торчали под такими страшными углами, что мне было больно смотреть на это. Но самое главное – мужчина не двигался. Так и лежал на ковре, как будто вообще не почувствовал перемещения в пространстве.
Дольшер встревоженно покачнулся к другу. Сел около него на корточки, знакомо простер руку, с которой полился прохладный голубой свет какого-то целебного заклинания.
– Да жив он, жив, – раздраженно буркнул Тицион, который с крайним неодобрением наблюдал за этой сценой. – Просто я… э-э… немного вспылил. Вашарий привел во дворец Луциуса! Что это, если не самое настоящее предательство? Пусть поблагодарит, что я его вообще на месте не убил.
Дольшер дернул кадыком, как будто какое-то слово встало ему поперек горла, но промолчал. Вновь все свое внимание сосредоточил на Вашарии.
Почти минуту ничего не происходило. Я видела, как хмурится Дариэль, то сжимая, то разжимая кулаки, но не делая ни малейшей попытки вмешаться. Луциус в свою очередь опять прошелся по кабинету. Остановился около книжного шкафа и с преувеличенным интересом принялся изучать его содержимое.
Наконец, Вашарий пошевелился. Глубоко вздохнул и открыл глаза.