«Зачем мне тебе врать? – удивился Луциус. – Ты абсолютно права. Люди Тициона следили за ним все это время. Поэтому он так легко и покинул Нерий».

Я со свистом втянула в себя воздух. Н-да уж, он в своем репертуаре, что называется. Лучше бы ничего не говорил.

«Тебе не угодишь», – послышался саркастический смешок.

– Есть и другой вариант решения вашего конфликта, – неуверенно проговорил Дариэль.

– Неужели? – Луциус высоко вскинул брови в притворном изумлении. – И какой же?

– Почему бы тебе не отказаться от силы игрока? – Дариэль запнулся, видимо, осознав, насколько глупо это прозвучало, но тут же продолжил, торопясь высказать свое мнение: – Слушай, ты ведь прекрасно осознаешь, что не победишь в этом противостоянии с Тиционом. Это настоящее безумие: один против целого мира! У тебя нет союзников, нет ни малейшей надежды на спасение. Рано или поздно, но Тицион выследит тебя и жестоко покарает. – Взгляд Дариэля скользнул по мне, и он добавил: – Неужели тебе не жаль Доминику? Ты тащишь любимую женщину в бездну. Ее смерть будет на твоей совести. Но если ты откажешься от схватки, то все возможно изменить. Я уверен, что Тицион в этом случае проявит великодушие. Не станет добивать побежденного, который добровольно сдался на милость победителя. Этим ты спасешь жизнь и себе, и прочим, кто осмелился помочь тебе по тем или иным причинам. Да, скорее всего, тебе придется уйти в какой-нибудь дикий, только что открытый мир. Но это лучше, чем ввязываться в заведомо проигрышную битву.

Его оборвал едкий смешок Луциуса, и Дариэль сразу же замолчал, видимо, прекрасно понимая, что его слова не возымели нужного эффекта.

– Насколько же ты наивен, – выдохнул Луциус, снисходительно улыбаясь. – Дариэль, ты сам не веришь в то, о чем говоришь. Тицион и милосердие – суть диаметрально различных понятия. Вспомни о своей матери. О тех годах, что она провела вдали от семьи лишь по его прихоти.

– Я поговорю с Тиционом. – Дариэль упрямо вздел подбородок, глядя Луциусу в глаза. – Я все ему объясню. Ему придется считаться с моим мнением!

Луциус подавил новый смешок, который так и рвался с его губ. И вдруг шагнул к Дариэлю, отпустив мою руку.

Тот едва не попятился, покачнулся назад, явно не понимая, что можно ожидать от Луциуса. Но в последний момент остановился и еще выше поднял голову, упрямо уставившись на Луциуса.

– Как бы то ни было, но спасибо за предложение, – проговорил тот негромко. – Знаешь, ты мне нравишься. Жаль, что мы по разные стороны баррикад.

И протянул Дариэлю руку.

Тот с нескрываемой опаской посмотрел на его раскрытую ладонь, как будто ожидал увидеть в ней ядовитую змею.

– Да ладно тебе, – с насмешкой пожурил его Луциус. – Я действительно впечатлен твоей храбростью. Не думал, что ты отзовешься на мой зов.

Дариэль все еще медлил, по какой-то причине не торопясь пожимать протянутую руку.

– Не каждый на твоем месте решился бы на столь отважный поступок, – вкрадчиво добавил Луциус. – Встретиться с человеком, которого сам король приговорил к немедленному уничтожению при обнаружении. И все ради того, чтобы попросить его о немыслимой глупости, на которую бы никакой человек в здравом уме и твердой памяти не согласился.

В голосе Луциуса то и дело проскальзывала странная дрожь какого-то… предвкушения, что ли?..

Я слишком хорошо изучила Луциуса, поэтому догадывалась, что ничем хорошим эта сцена не завершится. Но в упор не понимала, что происходит.

На уши вдруг надавила оглушающая тишина. Перестала хлопать плохо закрепленная ставня, чей звук меня так нервировал до этого. Огонек над головой Луциуса застыл в мертвенно-неподвижном воздухе.