О генезисе такого рода воззрений хорошо написал Алфионов: «На основании тех немногих исторических данных… можно в достаточной степени выяснить основной характер хилиастических представлений, как иудействующих сект, так и разного рода апокрифических произведений рассматриваемого времени. Хилиазм как тех, так и других получил свое развитие под сильным влиянием страстных ожиданий близкого наступления славного и могущественного царства Мессии. Как в тех, так и в других блаженство праведников представляется исключительно в одной только чувственной форме и заключается в одних только телесных удовольствиях и наслаждениях. Об удовольствиях чистых, возвышенных, в собственном смысле духовных здесь не может быть и речи. Да и какую цену могли бы иметь эти последние после полнейшего удовлетворения всевозможнейших телесных чувственных потребностей? В этом и заключается, как мы увидим впоследствии, главное и основное различие между учением о 1000-летнем царстве Христа на земле иудействующих сект и чистыми возвышенными представлениями о таком же царстве, встречающимся у некоторых отцов и учителей церкви первых трех веков христианства: хилиастические представления последних отличаются чистым и духовным содержанием»138.
«Тысячелетнее царство» многих современных протестантов — это, по большей части, рафинированный Pax Americana, то есть очищенный от явной уголовщины мир «американской мечты», который будет явлен после победы «религиозного национализма» ветхозаветного свойства. Не замечать этого невозможно. Как невозможно не заметить и того, что среди православных авторов немало и таких, кто всеми правдами и неправдами, пытается бросить тень на святоотеческий «хилиазм»: вот это-то и вызывает сильное удивление…
Святитель Филарет указывает нам на фундаментальное отличие хилиазма еретиков от хилиазма святых отцов древней Церкви: отсутствие святости. У кого из православных повернется язык сказать о том, что Богородица и Приснодева Мария, воскресшая телом на третий день по Успении, не способна устоять перед тягой к чувственным удовольствиям? Также оскорбительны будут такого рода предположения о воскресших телом святых, «обезглавленных за свидетельство Иисуса и за слово Божие, которые не поклонились зверю, ни образу его, и не приняли начертания на чело свое и на руку свою» (Откр. 20, 4). Воскресшее тело святых не есть «оковы души», как это мыслил Ориген.
Конечно, ни в третьем, ни в пятом, ни в седьмом веке еще не была явлена в полной мере «праведность святых» (Откр. 19:8). Не достигло высочайшей степени почитание Божией Матери, пик которого пришелся на Россию, названную Домом Пресвятой Богородицы. То есть не были видны отчетливо в ранние и средние века христианства контуры того, как будет устроено «тысячелетие в Иерусалиме», а потому, может быть, не совсем понятным представлялось, что будут делать святые в «начале нетления» — в первой «тысяче лет» вечного Царства Христа. На примере Богородицы и Приснодевы Марии и всего сонма угодников Божиих мы можем духовными очами увидеть то, каков будет характер жизни воскресших святых в «первую тысячу лет» Царства. Говорить о том, что святые древней Церкви, учившие о «тысячелетии в Иерусалиме», имели в виду что-то другое, не то что нет никаких оснований, но будет, на наш взгляд, кощунством.
Пытаясь покончить со святоотеческим «хилиазмом» «именем рассудка», амилленаристы приводят девять «доводов против хилиазма»139. Ответим на эти доводы.
Довод первый. Только в этом единственном месте упоминает Писание «тысячелетнее Царство». Следовательно, эти стихи нельзя истолковывать в противоположность к Библии, а нужно пытаться понять их, исходя из других ясных высказываний.
Ответ на первый довод. Этот подход к толкованию преткновенных строк не опирается на Предание Церкви. Св. Ириней, епископ Лионский, опираясь на апостольское предание, показывает обетование о «первом воскресении» и «временах Царства» в словах Христа: «Сказываю же вам, что отныне не буду пить от плода сего виноградного до того дня, когда буду пить с вами новое [вино] в Царстве Отца Моего» (Мф. 26:29). Это обетование, согласно учению св. Иринея, находит дальнейшее подтверждение в словах «когда делаешь обед или ужин, не зови богатых, ни друзей, ни соседей и родственников, чтобы и они в свою очередь тебя не позвали и не получил ты от них воздаяния, но зови хромых, слепых, нищих, и блажен будешь, что они не могут воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных» (Лк. 14:12–14). Святой Ириней добавляет к ним, как относящиеся к обетованию, следующие слова Нового Завета: «И всякий, кто оставит земли свои или дом, или родителей, или братьев, или детей ради Меня, получит во сто крат в сем веке и наследует в будущем жизнь вечную» (Мф. 19:20; Лк. 18:29–30). Далее он приводит и толкует много пророчеств о «воскресении праведных», о «тысячелетнем Царстве» из Ветхого Завета.
Если отвергать свидетельство св. Иринея Лионского, тогда только и остается толковать от себя, как это делают протестантские богословы, или опираться на «непогрешимость» очередного «преемника Апостола Петра». В этом вопросе споры неуместны: не веришь свидетелю Предания Церкви — толкуй сам, под свою ответственность…
Конечно, обращает на себя внимание то, что очень много пророчеств о «тысячелетии» из Ветхого Завета. По этому поводу есть довольно интересное мнение священника Бориса Кирьянова: «Тысячелетнее царство Господа на Земле есть также конец, и цель, и исполнение всех ветхозаветных пророчеств, вожделение пророков. И когда Господь говорит: "Все пророки и закон прорекли до Иоанна… От дней же Иоанна Крестителя доныне Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его" (Мф. 11:12–13), то здесь, как мы уже говорили выше, указывается и Тысячелетнее царство и Царство Небесное: потому что ветхозаветные пророки до Иоанна Крестителя пророчествовали о царстве Господнем на Земле, и для Ветхого Завета это было высшей его целью и наградой, ибо далее Тысячелетнего царства Ветхий Завет и не мог простираться в своей детоводительной силе, — он "был детоводителем ко Христу" в Его Тысячелетнее царство, которое есть земное преддверие и предвкушение Царства Небесного, так что вошедший в Тысячелетнее царство войдет и в Царство Небесное. Но от дней Иоанна уже возвещается само Царство Небесное; и сам Иоанн Креститель сразу уже гласом вопиющего возглашает: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное!" (Мф. 3:2). Вот почему Иоанн Креститель — высший и наибольший пророк Ветхого Завета, — "но меньший в Царстве Небесном больше его" (Мф. 11:11). Итак, очевидно, что Ветхий Завет, — продолжает о. Борис Кирьянов, — венчается Тысячелетним царством Господа на Земле, а Новый Завет соответственно превосходнейшему достоинству своему венчается Царством Небесным. Но как мы с ветхозаветными праведниками вкусим их Тысячелетнего царства, так и они с нами затем Царства Небесного, ибо нас объединяет общее для всех нас земное происхождение наше. Все их праведники, "свидетельствованные в вере, не получили обещанного, — то есть субботствования и царства с Господом на Земле, — потому что Бог предусмотрел о нас нечто лучшее, дабы они не без нас достигли совершенства", и "дабы получить лучшее воскресение" (Евр. 11:39–40 и 35), — т. е. первое воскресение мертвых, ведущее в воскресение в Царство Небесное»140.
Довод второй. Нужно обратить внимание на литературный вид Апокалипсиса. Нельзя сказать, что в исторической действительности сначала будет осуждено человечество, затем погибнет Вавилон, затем уничтожен Антихрист, затем связан сатана и затем только Христос установит Царство Божие на 1000 лет, а после этого сатана снова будет освобожден, чтобы его затем окончательно уничтожить. Иоанн изображает единое событие суда с различных точек зрения. Следовательно, это все время один и тот же суд. Описание суда, разделенное по различным точкам зрения, не обозначает временной последовательности. Здесь не описывается новый отрезок времени. Только начиная с 20:11, с воскресения и суда мира начинается новое. Также нужно обратить внимание, что стихи 20:4–6 должны рассматривать во взаимосвязи со связанием сатаны в некоторой степени как его контраст; следовательно, их нельзя рассматривать изолированно от этого. Тема здесь — это суд над сатаной (20:1–3).
Ответ на второй довод. В «исторической действительности» сначала осуждены неверующие во Христа: «Верующий в Него не судится, а неверующий уже осужден, потому что не уверовал во имя Единородного Сына Божия» (Ин. 3:18). «Тысячелетнее Царство» — оно же и «день суда», но этот «день» имеет, естественно, как и обычный день, определенную чреду явлений. Как представляется, нет никаких оснований для того, что ставить под сомнение последовательность событий, описываемых в Апокалипсисе.
Довод третий. Существует только двукратный приход Христа. Первый произошел во плоти (как человек) для спасения, и второй мы ожидаем в силе и величии для суда и для завершения (осуществления) (не считая прихода Христа к своим в благовестии и Литургии).
Ответ на третий довод. С этим мы и не спорим. «Времена Царства», которые обычно называют «тысячелетним Царством» — это начало вечного Царства Христа, а потому Его приход при наступлении «времен Царства» есть Второй и окончательный.
Довод четвертый. Слова Господа должны оставаться истинными:
Ответ на четвертый довод. Никто и не говорит, что «времена Царства» будут устроены по «образу этого мира». Этот довод содержит логическую ошибку, называемую «учетверением терминов»: земля, на которой воздвигается Царство, и которую пока занимает «мир сей» — это одно, а образ этого Царства во «времена Царства» — совершенно другое.
Довод пятый. Число 1000 нужно понимать, как все числа, символически.
Ответ на пятый довод. Во-первых, думается, не все числа Апокалипсиса нужно понимать символически: «два свидетеля», «тысячу двести шестьдесят дней», «сорок два месяца» — понимать символически, как представляется, нет никаких оснований. Другое дело число 1000 в применении к дням: «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел, и как стража в ночи» (Пс. 89:5); «Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Пет. 3:8). Здесь, думается, допустимы различные богословские мнения. Что касается нашего мнения, то мы склоняемся к тому, что это число действительно является символическим и выражает какой-то необходимый, в плане домостроительства Божьего, неизвестный нам период времени. Учитывая то, что Господь сказал «не ваше дело знать времена или сроки» (Деян. 1:7), не надо, как представляется, придавать этому вопросу первостепенный характер.
Довод шестой. Нужно обратить внимание, что Иоанн здесь видит души, не воскресшую плоть; это небесные, не земные события.
Ответ на шестой довод. Но затем Апостол Иоанн говорит, что «они ожили». Воскресшие душою к вечной жизни при жизни, не нуждаются во вторичном воскресении души: «они ожили» — относится к «сидящих на престолах» и к «обезглавленным за свидетельство Иисуса и за слово Божие». Святитель Ириней, передавая апостольское предание Церкви, прямо говорит: «Ибо как истинно есть Бог, воскрешающий человека, так же истинно человек воскресает из мертвых, а не иносказательно, как я неоднократно показал. И как истинно он воскресает, так же истинно будет приготовляться к нетлению и будет возрастать и укрепляться во времена царства, чтобы был способным к принятию славы Отчей»141. Здесь, опять-таки, или следовать Преданию Церкви или, пытаясь противоречить ему, пускаться в безбрежные богословские фантазии…
Довод седьмой. Слово о скором пришествии Христа должно оставаться истинным: