Мужика, нагнулся, в его руке сверкнул сталью ловко вытащенным из сапога нож. Ерофей испуганно сжался. Соседи навалились, заставляя мужика присесть. Самый старый по виду ярыжка поднял грязный палец вверх, произнес со значением:

— Тихо, тихо! Вон целовальник уже смотрит, вмиг стрельцов кликнет, по плетям соскучились?

Помолчали.

— Дай гляну, — попросил Степка, кивнув на клинок. До смертоубийства не хватало дойти. Мужик еще несколько мгновений гневно раздувал крылья носа. Немного помедлив передал нож.

Степка склонился над ним. Деревянная, удобная рукоятка. Длинное лезвие блестит качественной сталью. Право, нож очень хорош.

— Гвозди им рублю словно масло, — не удержался, похвастал мужик, — мастерградской работы!

Присутствующие поцокали языками. Изделия производства попаданцев стали символом чудесного и вельми качественного. Ерофей оглянулся, вроде никто на него не смотрит:

— А еще эти сосуды диавола царя Петра прельщают, к себе сманили, кожный день да через день, он у них! — произнес он вполголоса.

Мужик вскочил с матерным криком. Со всего плеча ударил Ерофея в душу. Тот подавился на полуслове, с грохотом отлетел, врезался в бревна стены. Обеспамятовав, сполз вниз. Он уже не видел, как вскочил заступившийся за земляка сосед. Ухватив мужика за армяк, дико вскрикнул, со всего маха ударил в ухо, у того мотнулась голова, но не ахнул даже… Понеслась куча мала. Мат, крики, окровавленные лица. Но за Ерофея заступился только земляк. Один против многих. Вскоре и он упал на грязный, оплеванный пол. Вдвоем с Ерофеем их выволокли за волосы во двор, бросили в желтую от мочи лужу. Благо не зима, не околеют.

Будущий первый российский император сидит на стуле. Кроме него в гостиной никого. В одноэтажном домике, построенном при участии мастерградцев нет ничего особенного если не считать того, что все, начиная от мебели, заканчивая белоснежной фаянсовой сантехникой: унитазом с канализацией, раковиной, ванной с водопроводом и горячей водой, производства города попаданцев. Все доставили с караваном, недавно пришедшим из Мастерграда. Керамические трубы, баки под холодную и горячую воду, водонагревательный котел в пристрое и насос приводимый в действие конем вкупе с выгребной ямой позволил наладить комфортную даже по мастерградским понятиям жизнь. Удобство и красоту мебели и выгоды сантехники пришельцев успели оценить бояре и просто богатые люди Москвы. Больше сотни заказов на изготовление передали в Мастерград. Исполнить их недолго, а доставить в центральную Россию трудно и, главное, количество грузов жестко лимитировалось наличными судами. К имеющимся пяти кораблям срочно начали строить еще шесть. На арендованном у русского царства участке при впадении р. Урал в Каспийское море, рядом с городом Гурьевом, поднялась небольшая крепость. Ей предстояло стать воротами Мастерграда на пути с таинственного, богатого сахаром, кофеем и специями юга: Персии, Индии. А пока крепость стала перевалочной базой на пути в богатый нефтью Ширван, удобным пунктом заправки кораблей и центром зарождающейся нефтехимии. Добыча нефти в Ширванте в 17 веке достигала объема многих килотонн и вопрос сбыта продукции стоял остро. Прослышав об богатых покупателях местные купцы повезли нефть в крепость попаданцев, благо по морю путь недалек. За городской чертой поставили перегонные кубы. Керосин, бензин, солярка и мазут собственного производства пока еще тонкой струйкой потекли в закрома Мастерграда. Доставку нефтепродуктов в город организовали кораблями мастерградцев и нанятых русских купцов.

Горящий восторгом взгляд Петра прикован к экрану на стене: большому плазменному телевизору — подарку мастерградских друзей. Грозные деревянные линкоры раз за разом рявкают артиллерией. На миг превращаются в вулканы, окутанные клубами плотного порохового дыма. Чугунные орудия тяжело откатываются назад. Черные мячики ядер вонзаются в серые стены крепости, над которой горделиво вьется на ветру трехцветный, красно-бело-синий флаг Франции. Вспухают белыми облачками разрывов. Цитадель не беззащитна, огрызается огнем трех артиллерийских батарей. Полуголые матросы на палубах русских линкоров с пушечными банниками в руках бросаются прочищать канал ствола орудия. Наконец адмирал, посчитал, что пора и приказал начать десантирование. Полные вооруженных матросов и солдат баркасы устремились вперед. Весла взбивают пену из могучей груди моря. Бойцы десанта не дожидаясь пока кораблики уткнутся в каменистый берег спрыгивают, высоко поднимая над головой фузеи. По пояс в воде бредут вперед.

— Вот это жизнь! — невольно шепчет Петр, пальцы нервно сжимаются в кулаки. В воображении он там, на далеком средиземноморском острове Видо. Вместе с моряками и гренадерами штурмует вражескую цитадель, с адмиралом Ушаковым — командует грозными кораблями и батальонами бойцов, вместе с артиллеристами нацеливает орудия на каменные стены крепости. Это его качает на палубах кораблей и обдувает свежий морской ветер!

Случайное ядро перебивает якорный канат линкора «Богоявление». Течением корабль разворачивает так, что он уже не может поддерживать огнем десант на берегу. Французы осмелели, усилили огонь по десанту. Один за другим бойцы, раненные или мертвые, роняют оружие, падают на песок. Вот горнист, не успев доиграть сигнал, рухнул обливаясь кровью на землю. Петр в досаде всплеснул руками. Другой боец выхватывает горн из ослабевших рук, вскидывает его к безоблачному летнему небу. Тревожные резкие звуки, плывут над полем боя призывая бойцов на штурм.

Дверь отворяется, входит старший царь Иоанн. Одет в традиционное русское платье. После появления в Кремле мастерградского лекаря его здоровье значительно улучшилось. Хотя государственными делами он не занимался, но ритуальными церемониями, требовавшими участия царя, не пренебрегал. После отлучения от власти царевны Софьи царством номинально правили оба брата, а фактически власть перешла в руки людей, сплотившихся вокруг царицы Натальи Кирилловны, матери младшего из царей.

— Что это ты смотришь Петя? — спрашивает Иоанн, остановился напротив, покачал головой, — баловство это все.

Повернувшись к сводному брату оценил одежду в которой щеголяет Петр. Синие штаны из плотного материала и простого вида рубашка. Все по принесенной мастерградцами моде, но ничего не сказал и лишь вновь укоризненно покачал головой. Раньше все в Кукуй шлялся, теперь не вылезает из мастерградского посольства. Опять же при живой жене завел любовницу Маруську, девку приехавшую с последним караваном из Мастерграда. Ну хоть не кабатчица, как кукуйская Монсиха. И рода бают хорошего. Петр останавливает фильм и неохотно поворачивается к сводному брату.

— Фильм называется «Корабли штурмуют бастионы», при нашем потомке Павле, русские корабли дали прикурить французам! Даже в Средиземном море плавали!

— Баловство это все, братец, говорили же сами мастерградцы, что с их появлением в мире все изменится. Вот я был слаб здоровьем, полечил меня новый лекарь, чувствую себя хорошо. Но это ладно, наше, семейное… Что делать будем с гетманом Мазепой? Лжой и сладкими речами получил он булаву попущением Васьки Голицына и при первом удобном случае изменит Руси. И опять же он еще ничего не совершил, а совершит ли? Бог весть…

Короткая злая судорога промелькнула по круглому лицу Петра, усики воинственно встопорщились.

— Гнилая шляхетская кровь! Служил королю польскому, ушел от него, хочет и нас предать? Звать в Москву и в подвал Разбойного приказа!