Меншиков оскалился довольно, как именинник, рука сгребла приятно звякнувший золотом кошель. И деньги заработал и царю помог избавиться от стервы. Несмотря на известную алчность Мин Херца он искренне любил.
— Надеюсь на дальнейшее сотрудничество.
Вечером в Мастерград ушла срочная телеграмма: Первый этап операции «Катерина» прошел успешно, немедленно отправляйте в Москву главную фигурантку.
К весне слухи о появлении на далекой восточной границе нищей Московии удивительного города, перенесенного из будущего, достигли Версаля, Хофбурга[19] и большинства королевских дворов Европы. Особого ажиотажа это не вызвало, где-то не поверили сведениям, а большинство не обращало внимание на происходившее на далекой варварской окраине. Привычно продолжали резать друг друга католики и протестанты, противостояли европейские династии Габсбургов и Бурбонов. Ну и, конечно, весь христианский мир… за некоторым исключением, враждовал с рвущимися в Европу мусульманами — турками. К европейской политике появление города пришельцев из будущего не имело никакого значения. Слишком далеко, слишком незначителен вес Москвы в большой европейской реал-политике. Заинтересовался лишь гораздо более информированный ватиканский престол. Папский нунций в Польше получил изрядно удивившее его указание собрать подробную информацию о Мастреграде.
Диковинный город на некоторое время стал модной темой разговоров на светских приемах, но вскоре более важные события: решительная победа на берегах реки Бойн в Ирландии Вильгельма III Оранского над ополчением низложенного короля Англии Стюарта и захват османами Белграда, дали новую тему для светских сплетников. О Мастерграде подзабыли. О Мастерграде подзабыли. Ближе к лету, когда сошел лед на Балтике и из Архангельска в Европу хлынул сначала тонкий ручеек диковинных, привозимый английскими, голландскими и немецкими и русскими купцами товаров. К осени он стал вполне значительным. Рафинированные аристократы охотно покупали холодильные шкафы, огромные и более качественные чем у венецианцев зеркала, а изысканные ювелирные изделия вызвали настоящий ажиотаж у аристократии. Другие товары благодаря качеству и невиданной дешевизне пользовались популярностью у публики попроще. Англичане, французы, немцы ахали, удивлялись и охотно покупали стальные иголки, первоклассную бумагу и обувь из непонятного, напоминающего кожу материала, непромокаемые плащи и сапоги, изделия из железа в богатом ассортименте. Разговоры вновь начались, но как-то без энтузиазма. Ну диковинки, ну продают и что изменилось в жизни Европы? Ничего. Лишь Венеция чья многовековая монополия на производимые на знаменитом острове Мурано зеркалами оказалась нарушена, осталась недовольна. Но кто ее станет слушать? Лучшие времена, когда мощь республики потрясала Средиземноморье, давно прошли. Гневался и северный хищник — Швеция, бывшая в семнадцатом веке железным гегемоном Европы. Вплоть до середины XVIII столетия страна производила половину железа на континенте, а тут поток удивительно дешевых стальных и железных изделий из Московии. Неважно что продают сравнительно немного и только готовые изделия. Кто обрадуется конкуренции? Это в двадцать первом веке Швеция небольшая северная страна, столетиями не воевавшая, в семнадцатом — прославленная каролингская пехота[20] наводила на соседей ужас.
Северная держава, мечом и огнем покорила Прибалтику и Финляндию, отторгнула у России Карелию и Ингрию, владела рядом северонемецких земель. Впрочем, бессильным гневом все и закончилось. Король Швецией Карл XI пока не был готов к новым войнам. Вместе со своим главным советником Юханом Юлленшерна он занимался внутренними реформами. В результате значительно укрепилась армия, а в стране утвердилась абсолютная монархия, но появилось множество недовольных и в завоеванных землях и, на коронной территории.
К маю вместе с природой начало просыпаться от спячки московское царство. Вслед за совместной с Строгановыми, заработала ткацкая мануфактура в Хамовниках. Предприятия завалили рынок дешевыми льняными, шерстяными тканями и парусиной. Доверенные люди думного дворянина Обельского в поисках сырья для производства перевернули вверх дном центральную Россию, но дело того стоило. Прибыли мануфактура начала давать фантастические, так что те бояре и купцы, которые первоначально воротили нос от предложений мастерградцев, зачастили в посольство с вопросами: а нельзя ли войти еще в какое дело? Таких встречали приветливо. Как только сошел снег новосозданные кумпанства направили экспедиции на месторождения железа, угля, меди и даже золота и алмазов. Уже в этом году там должны встать прииски с шахтами и несказанно обогатить своих владельцев.
В Александровской слободе, где еще догнивали остатки срубов дворца царя Ивана Грозного, мастерградцы на паях с Меншиковым строили бумажную мануфактуру. Обозы с досками и бревнами каждую неделю заезжали на стройку. Плотники старались из всех сил и стены цехов уже стояли. Вначале царский любимец с ревностью встретил появление в ближнем окружении царя новых людей, но после визита послов он обзавелся пистолетом с именной гравировкой и увесистым сундучком с серебром и стал мастерградцам лучшим другом. Преподаватели, готовившие новоявленных ткачей к работе на жаккардовых машинах, закончили обучение и скучали в ожидании первого каравана из Мастреграда. С ним они должны вернуться домой, на Урал.
Русское царство попаданцы хотели изменить в соответствии с собственными планами. Одним из способов выбрали добавление в народное меню экзотических для хроноаборигенов овощей и фруктов. Второй «хлеб» и новые овощи в зоне рискованного земледелия способны если не ликвидировать вечную угрозу голода, то серьезно ее смягчить. Когда по земле побежали первые ледяные весенние ручьи, мастерградцы ударили по рукам с дворянином Обельским. В его подмосковном имении арендовали двадцать гектар. Однажды утром, когда почва немного прогрелась, на опытном участке остановились телеги, нанятые из местных работники попрыгали на землю. Разгрузили мотоблоки, привезенные в посольском караване. Местный батюшка чин по чину освятил механизмы и мешки с картошкой. Над полем загрохотал ранее никогда не слышимый деревенскими рев диковинных махин. Черные стаи ворон и грачей поднялись в небо. Закружили, недовольно галдя над двигающимися по пашне механизаторам с мотоблоками. Дальше шли нанятые из местных работники. Под руководством агронома высаживали картошку. Время помидоров и другие диковинных для аборигенов овощей и фруктов придет попозже. На таинственные звуки набежали из ближайших деревень набежали вездесущие мальчишки, проковыляли старики и бабы. С изумлением наблюдают, крестятся, перешептываются. Впрочем, они не переходят невидимую границу арендованных пришельцами полей. Для питания посольских площадь явно избыточна, излишки посольские планировали продавать царскому двору и иноземцам с Кукуя. К мастерградским деликатесам Петр успел приохотиться.
Для того, чтобы заинтересовать крестьян в разведении новых сельскохозяйственных культур, решили поступить по способу еще не родившегося короля Людовика XV. Вокруг полей с почти созревшим картофелем французы на целый день выставляли бдительную стражу, на ночь она уходила. Окрестные крестьяне заволновались, решив, что раз старательно стерегут, значит, что-то полезное и поспешили разжиться диковинкой. А после сбора урожая, на который, кстати, явилось множество зрителей, устроили бесплатное дегустированние блюд из картошки. Благо фантазии есть где разгуляться, картошку можно варить, жарить, тушить, запекать, фаршировать, добавлять в салаты, сочетать практически с любыми продуктами. Сработало у французов, поможет и в России.
Слухи о чудесном излечении царя широко расползлись по Москве. Несмотря на то, что дефицитные, перенесенные из будущего лекарства не использовались, медицина двадцать первого века на много порядков эффективнее всего, что имелось у хроноаборигенов. Рядом с зданием мастерградского сбербанка, ставшего весьма популярным у купцов желавших торговать с городом мастеров, стояла невзрачная, но просторная изба, превращенная посольским доктором в мини-поликлинику. С утра перед ней выстраивалась длинная молчаливая очередь жаждущих исцеления. Вести о добром докторе, оказывающем помощь больным из городской нищеты, бесплатно широко разлетелись по столице московского царства. Авторитет мастерградцев в глазах благодарных москвичей взлетел на немыслимую высоту. Молитвы за их здоровье ежедневно возносились в церквях и церквушках города. После обеда прием заканчивался, а доктор отправлялся в Аптекарский приказ[21]. Совместно с царским лекарем — мастерградцем обучали местных врачей. Одно лишь откровение об гигиене и вирусах с бактериями, перевернуло сознание аборигенных медиков.
Перед майскими праздниками, их мастерградцы продолжали по привычке отмечать, по улице, на которой стоял посольский городок, разбрызгивая весенние лужи проехал громадный, черной кожи возок. Затормозил у ворот. К подскочившему охраннику выглянул дьяк в очках на рябом носу, сообщил, что привез грамоту от патриарха Иоакима, которую должен срочно передать в руки мастерградских представителей. К светским властям приехал представитель Посольского приказа, а Иларион, архиепископ рязанской готовился направиться в Мастерград летом, когда откроются реки.
В палате тихо и отчужденно. Дьяк высоким голосом сухо и медленно читал:
— «…признаем святую Мастерградскую церковь канонически самостоятельной, независимой и самоуправной, коей глава, как всех Православных Церквей, Богочеловек Господь и Спаситель наш Иисус Христос…»
Дочитав патриаршее послание, дьяк Посольского приказа чинно поклонился напоследок и вышел из комнаты, где его принимал Рожковский. На столе перед представителями Мастерграда осталась лежать грамота с висящей внизу громадной печатью.
Под действием сведений из будущего царь Петр начал менять внутреннюю политику. Гонения на старообрядцев почти прекратились, им разрешили переселятся на малоосвоенные земли Севера и Сибири в том числе к мастерградцам. Впрочем, те не собирались принимать их в большом количестве. Религиозность хороша в меру, а толпы фанатиков под боком не лучшее соседство. По указу юного царя восстановили право крестьянского перехода на Юрьев день. Без этого планы по заселению необжитых земель Сибири и Урала, созданию промышленности оставались лишь фантазией. Крупные феодалы, засевшие в Боярской Думе, были недовольны, но дальше брюзжания дело не пошло. Ведь Юрьев день — это по старине. Недовольных дворян и детей боярских немного утешило разрешение царя править службу по новой верстке, без броней. Хоть какая, но слабина.
Наступил второй летний месяц 1690 года. Золотой диск полуденного солнца отражается в реке. На небе ни облачка. Над водой виснут, трещат здоровенные стрекозы. Над городом звон сотен, если не тысяч колоколов столицы. Пыльная дорога змеей вьется от ворот в некогда белоснежной, а ныне порядком облезлой стене к деревянной пристани на берегу Москвы-реки. Порыв ветра приносит запах скошенных трав, золы и свежего навоза. Средневековье, без коней, никуда. На далеко ушедшей в темную воду пристани стоит Александр, смолит трубку. Палит, жарко, словно и не было непривычно холодной и длинной для мастерградцев зимы. На секунду снял с головы бейсболку, ветерок слегка просушил вспотевшие волосы. С местными обычаями приходилось считаться, без головного убора на улице показываться зазорно. Рядом, на берегу, босой мальчик с удочкой. Сидит, подперев тощим кулачком подбородок. Украдкой разглядывает непонятных пришельцев. Неожиданно позади послышался взрыв смеха. Александр недоуменно нахмурился, оглянулся.
Посольские кареты и наемные возки расположились ближе к городу. Кучера и бойцы наемной охраны, грузчики расселись рядом, на траву, где почище. Кто-то достал из котомок немудреную еду, перекусывает, чтобы не терять время. Время от времени то один, то другой, поглядывают на поворот реки, откуда должны появиться суда. Могучий мужик в лаптях, по виду грузчик, собрал вокруг себя толпу. С хитрой улыбкой, отчаянно жестикулируя, заливает. Толпа вокруг дружно хохочет, люди в восторге размахивают руками, от чего заводила лишь хитро улыбается и разрождается новой историей.
Александр повернулся и посмотрел вдаль, ниже по течению. В глазах надежда и нетерпение, на груди повис полевой бинокль. Вечером пришла радиограмма, гласившая, что экспедиция мастерградцев прибудет в Москву ориентировочно к двенадцати часам пополудни. Рядом еще несколько посольских, кто сумел вырваться со службы. Александр не утерпел, решил сам встретить.
Прошедшей зимой администрация города попаданцев приняла решение наладить речное сообщение с Россией. Хватит Строгановым пользоваться полумонопольным положением по доставке грузов из Мастерграда в центральную Россию. В семнадцатом веке единственным экономически рентабельным способом массовой доставки на большие расстояния грузов служил речной и морской транспорт. Благо природа здесь помогла городу. От Вельки до рек бассейна Урала считанные километры. Далее вниз по Каспию, через Волгу, ее приток Оку в Москву-реку. За зиму на берегу выросла верфь, вокруг небольшого рабочего поселка будущих судостроителей поднялись ввысь деревянные стены. Рядом с рекой поднялись стапели. От городских границ прорубили просеку и прогрейдеровали дорогу до будущей верфи. К этому времени на заводах подготовили материалы для постройки судов и собрали длинные, почти двадцатиметровые деревянные корпуса. Как только прошел ледоход закипела работа по постройке пяти небольших, до ста тонн водоизмещением судов, с открытой грузовой палубой, без трюма, но с грузовой аппарелью. Получившиеся корабли напоминали танкодесантный плашкоут, с маленькой осадкой и винтами в тоннеле. Сначала мощный ДТ-75 с тремя полуприцепами, соединенными в ряд, протащил «заготовки» кораблей к верфи. Там их дооборудовали готовыми деталями, словно в конструкторе Лего. Двигателями кораблям послужили изготовленные на моторном заводе болиндеры[22] с калильным зажиганием. Топлива, которое мог взять с собой корабль на дальний поход не могло хватить, поэтому в низовьях Урала поставили промежуточный пункт заправки. Загруженные лишь на одну треть суда добрались до среднего течения реки Урал, где начинались достаточно солидные глубины. Там их загрузили до полной загрузки с сопровождающих кораблей.