Тонкий поток крестьянской колонизации из России начал заселять земли Мастерграда. В прошлом году правом перехода на Юрьев день воспользовались немногие крестьяне. Лишь малая часть направилась в города работать на мануфактурах, ушла с переселенческими обозами на далекие Урал и Сибирь. А куда переходить, если у других господ все тоже самое? А уезжать далеко, жить вдали от родственников, соседей, могущих помочь в трудную минуту, боязно. Указ о Юрьевом дне был для молодого царя сложным решением. Идти против солидарного мнения землевладельцев не мог даже самовластный государь. Иначе быстро найдутся желающие апокалиптическим ударом табакерки отправить монарха на покой. Множество русских царей от «воренка», сына Лжедмитрия и его самого до Николая второго не по своей воле ушли из жизни. На этот раз все закончилось лишь брюзжанием дворян и бояр. Воспользовались правом немногие крестьяне и это не нанесло землевладельцам существенного ущерба. К тому же часть столичных бояр и дворян, а также крупнейшие купцы, гости и купцы гостиной сотни, вложившиеся во вновь создаваемые кумпанства и рудники и были кровно заинтересованы в притоке рабочей силы на предприятия. Они целиком и полностью поддержали реформу и подталкивали царя на дальнейшее разрушение крепостного права. Весной 1691 года вышел царский указ о даровании воли казенным крестьянам, переселяющимся на малонаселенные окраины государства или в города. Поток вольной рабочей силы окреп и вполне удовлетворял запросы нарождающейся русской промышленности и нужды колонизации Сибири и Урала.
Школьные программы юных мастерградцев уже осенью 1689 года кардинально изменили. Без образования новые поколения горожан за считанные десятилетия растеряют знания из будущего, но здесь важно решить, чему и как учить. Мир семнадцатого века суров и прагматичен. Для подрастающего поколения города необходима с младших классов боевая подготовка, практические навыки и знание местных обычаев. Как обратиться к представителям разных сословий, чтоб не унизить и себя и город. Как кланяться равному и почему нельзя позволять называть себя вместо Ивана Ивашкой. С другой стороны ряд предметов подверглись сокращению или их изучение перенесли в Академию. Литература, большая часть которой еще не написана, формирует личность ребенка, но практические навыки электрика или слесаря для выживания важнее. Их нарабатывали не только в классах, но и на предприятиях и полях во время ежегодной практики. Учебные часы по литературе и некоторым другим предметам сократили. А такие как информатика и программирование вообще убрали из школьной учебной программы. В ближайшие десять лет электронные девайсы из двадцать первого столетия начнут массово выходить из строя. Какое-то время будет возможно поддерживать исправное состояние части электроники и средств радиосвязи в армии, промышленности и науке Мастерграда за счет «канибализации» вышедшей из строя техники, но вряд ли долго. Программировать станет нечего, но для будущего эти предметы важны и их изучение передали в Академию города.
Для малолетних детей аборигенов, волею судьбы в возрасте 3-10 лет попавших к мастерградцам, открывались два пути: в приемные семьи — за воспитание сирот горожанам доплачивал муниципалитет или в суворовское училище. Представители администрации прокатились по городу, проинспектировали каждое нежилое здание. Подходящие закрепили за бывшим детским домом а его преобразовали в суворовское училище. Брали туда и мальчишек и девчонок. Воспитателями, в дополнение к имеющимся, пошли суровые военные и милицейские отставники. По слухам они навели железную дисциплину и старших детей заставляли в дополнение к занятиям еще и работать на полях и фермах, закрепленных за училищем. Как ни странно случаев побегов не было, детям нравилось такая жизнь. Мальчики, по выбору учились на пехотном, артиллерийском или рабочем факультете, а у девочек — медицинский и рабочий. Город нуждался в воспитанных в верности Мастерграду новых «янычарах» — воинах, молодых рабочих и работницах. По выпуску из училища, в 17–18 лет, новый гражданин Мастерграда будет волен выбирать, чем заниматься в жизни. Работать или служить по полученной профессии, или учиться в одном из профессиональных училищ, открытых при заводах. Самым талантливым и усердным открыт путь поступления в Академию.
Весной 1691 года лишь изредка по промокшим улицам Мастерграда проезжала автомобиль, хотя существенная часть автобусного парка и грузовиков продолжала эксплуатироваться. Зато велосипедов на дорогах появилось множество. В гаражах и сараях частного сектора пылилось прорва двухколесных агрегатов. После небольшого ремонта они вышли на дороги Мастерграда. Примерно из 20 тысяч автомобилей имевшихся в городе, за прошедшие два года на ходу осталось 8 тысяч, из них легковых, половина. Выход из строя машин был ожидаем. Они оказались слишком требовательны к качеству горючего и масел, с обилием электроники, которую в ближайшие десятилетия невозможно скопировать. Вышедшие из строя и не подлежащие ремонту автомобили охотно приобретали под разборку заводы и частные предприятия. Все не вышедшее из строя или подлежащее ремонту приводили в порядок и консервировали или использовали в производстве. Двигатели, генераторы, стартеры, аккумуляторы, топливная арматура и прочее, прочее — составило изрядный запас запчастей недостижимого для 17 века уровня. Из этого фонда комплектовались движками гидросамолеты и дельтапланы, в перспективе дизельные двигатели пойдут на экономичные речные баржи, а там, как знать, и на дирижабли. На смену им по улицам Мастерграда забегали первые собственные автобусы и грузовики, названные соответственно Мастерок и Вельский. Мелкосерийный выпуск их начали на новом автотракторном заводе. В производстве использовали серийно выпускаемый моторным заводом двигатель собственной разработки: двухтактный одноцилиндровый нефтяной двигатель калоризаторного типа. Почти такой же использовали при производстве трактора «Сельчанин». Да на придирчивый взгляд человека из двадцать первого века примитивная конструкция, даже каркас кабины и кузова деревянный, зато собственное производство. Неприхотливые в обслуживании и в вождении, машины заправлялись всем, что горит.
На окраине города, рядом с густым частоколом труб большого диаметра — установками пиролиза, дававшими экономике города дешевый метан, вместе с ацетоном, скипидаром, смолой и древесным углем, пригодным для металлургии, построили, точнее достроили заброшенный производственный корпус. На площадке нового химического завода появились пузатые бочки автоклавов, в небо вонзились высокие трубы. Вскоре они густо задымили, завод начал давать продукцию. На следующий день к входу в администрацию с решительными видом подошли пять пенсионерок. Достали из сумок яркие самодельные плакаты с призывами убрать вредное, неэкологичное производство, развернули. Дескать разрушаете природу, мать нашу, караул! Любые массовые выступления в Мастерграде были под запретом, режим Чрезвычайного положения, введенный еще Соловьевым, никто не отменял. Постовой полицейский дернулся было к престарелым нарушительницам, затем вспомнил инструкции. Вытащив рацию, торопливо забубнил. Прохожие кто безразлично проходил мимо, а кто останавливался переброситься с пикетчицами парой слов. Через две минут прилетел полицейский уазик, с пронзительным визгом тормозов остановился перед входом. Бойцы в полном вооружении и защите посыпались на асфальт. Престарелые «Жанны д"Арк» с решительным видом крепко сжали ручки плакатов. Сейчас они пострадают за правду! Но полицейские повели себя неожиданно миролюбиво. Вежливо выяснив суть претензий пикетчиц, они ограничились тем, что передали их в администрацию а сами остались охранять двери. Вскоре из здания к недоумевающим старушкам вышел немолодой чиновник с усталыми глазами и вежливо предложил старушкам проехать с ним на химический завод. Посмотреть собственными глазами что построено и зачем. Удивленные и ошеломленные старушки согласились. Подъехал автомобиль с водителем — улыбчивым полицейским. Из экскурсии по дымящемуся и пованивающему угольной гарью химическому заводу женщины мало что поняли. Единственно уяснили, что там из угля производят необходимый металлургам кокс. Выделяющиеся из угля в процессе Фишера-Тропша летучие вещества перерабатывают на моторное топливо и масла. А еще получают серу, толуол, нафталин, парафины, аммиак, смолы, что в перспективе даст городу взрывчатые вещества и материалы для производства детонаторов. Ужас от нападений кочевников весной-летом первого года бабульке помнили хорошо. Волей-неволей пришлось соглашаться, завод городу нужен. В заводоуправлении пожилых женщин угостили прекрасным китайским чайком из запасов прошлого года и свежими булочками. Умиротворенных бабулек отпустили домой, а водитель-полицейский перестал улыбаться. Все рассказанное пенсионерками необходимо записать в рапорт. Потом или поинтересоваться у тех, кто воспользовался фобией бабушек на новые заводы и, надоумил их нарушать общественный порядок, целью их действий или установить за ними негласное наблюдение…
На предприятиях и учреждениях города закончились реформы административного аппарата. Всех, без кого можно обойтись и непосредственно не связанны с производством, сократили. Предприятия сферы услуг и обслуживания, торговли кроме самых необходимых, еще летом 1689 года тихо померли естественной смертью. На предлагаемые ими услуги не оказалось спроса. Резко сократилось количество работников банковского сектора и аппарата администрации города. Впрочем все это не вызвало всплеск безработицы. Город вновь стал промышленным и почти сорок процентов трудоспособных граждан работало на заводах и фабриках. Несмотря на это Мастерград ощущал резкий недостаток рабочих рук. Неграмотного крестьянина от сохи не возьмешь на должность, требующую знаний и квалификации. А воспитание новых поколений мастерградцев требует времени. Это послужило дополнительным стимулом все непрофильные и несложные производства, пусть без техники попаданцев, передавать поселившимся в контролируемых городом землях хроноаборигенам или еще дальше в Россию.
Из остатков толстой стальной плиты 100 мм (ее на предприятиях оказалось очень мало и она расходовалась только по личному указанию заместителя главы города по промышленности и планированию) сварили станину большого прокатного стана. На новом стане начали катать 80 — 100 мм. плиту шириной 1 м. что развязало руки для производства таких же станов на ширину побольше и на прутково-профильный сортамент. Только после этого собрали прокатный стан, способный катать рельсы. Хотя добиться гостовских параметров рельсов не получилось: сталь качеством похуже и рельсы короче, по достроенной железной дороге пошли составы с готовой продукцией, сырьем а раз в день пассажирский поезд.
Совсем недалеко от Мастерграда, в степях располагались природные очаги оспы. Летом прошлого, 1690 г. в городе провели массовую компанию по прививкам от оспы. К этому времени удалось получить от зараженных коровьей оспой животных достаточно прививочного материала. Это уменьшило эпидемиологическую опасность, но на территорию Мастерграда хроноаборигенов по-прежнему допускали крайне неохотно.
Еще три события обсуждались всем городом. Два приятных. На стенах домов появились яркие афиши с объявлением, что Объединенный городской дом культуры наконец представил на суд горожан новую любительскую постановку по книге А Толстого «Петр первый». Народ, соскучившийся по новым зрелищам по вечерам валом валил на представление. Самодеятельных актеров, несмотря на огрехи в игре, почти боготворили.
Улучшилась транспортная доступность металлургического кластера города пришельцев из будущего: железная дорога наконец пришла в район будущего Магнитогорска. К этому времени металлургический завод, раскинувшийся у подножия горы Магнитная на несколько квадратных километров, в основном достроили. Пропитанный едкими запахами железного угара и дыма, с лесом торчащих в небо труб это был настоящий город. Две поистине чудовищного размера трубы доменных печей вздымаются ввысь. Рядом с домнами восемь огромных, увенчанных круглыми крышами башни — кауперы, предназначенные для циркуляции нагретого воздуха. Безостановочно шумит нагнетаемый в поддувало воздух и тогда кажется, что это дышит сам завод. Между громадами домен, всякая мелочь: ремонтные мастерские, литейные, мартеновские печи, литейный двор, длинные линии транспортеров, электростанция и многое другое. Небольшие паровозы снуют по путям между зданиями, пронзительно свистят, все кипит, грохочет. Десятки подвод, автомобилей и сотни металлургов снуют между зданиями. Непривычный человек поразится. Толи будущее перед ним, толи филиал ада.
Последнее событие обеспокоило горожан. По сведениям от лазутчиков казахского хана джунгары зализали раны, нанесенные поражением в битве у Джунгарских ворот и готовили на осень новое вторжение в земли западного соседа. Хан просил, как и двумя годами раньше, помочь казахскому войску. Решением временного военного совета, утвержденным Собранием депутатов летом на восточную границу ханских владений отправлялся сводный отряд вооруженных сил города, включавший мотодельтаплан для разведки, минометы и два орудия. Правителю казахов оставалось заплатить за помощь, как и в прошлый раз, скотом. Город готовился к массовому забою и консервированию мяса.
Когда окончательно потеплеет, ожидался богатый урожай кок-сагыза или горного одуванчика. Уже в прошлом году местные жители, прослышавшие что пришельцы покупают траву, телегами везли растение на продажу в город. Мастерград стоял у границ Казахстана и каждую весну окрестные поля белели от отцветшего кок-сагыза. Каучук, получаемый при несложной переработке корней растения по качестве не уступал выработанному из сока гевеи. Полукустарное производство резиновых прокладок, шин и много другого значительно облегчило жизнь производственникам. По мере увеличения производства каучука планировалось начать производства одежды и обуви из резины: плащей, обуви, вначале для мастерградцев, затем и на продажу аборигенам.
Глава 7
Поселок мастерградцев: здание посольства, школа, дома живущих в Москве специалистов, двухэтажный торговый центр, здание банка и кинотеатра, церковь, спит. Лишь из сарая с электростанцией привычно доносится негромкое тарахтение движка. В дневное время москвичи ходят по поселку, удивляются. Избы деревянные, но богатые, на улицах ни куч мусора, ни вонючих конских катышей, все подметено. Люди веселые и приветливые. Словно и не в России, дивно, будто во сне…
На улице пустынно, лишь далеко впереди, у ограды отделяющей поселок от Москвы пылает яркий костер. Охранники мастерградского поселка греются около него. Новорожденная луна спряталась, утонула в черных тучах. Таинственную тьму прогоняет лишь свет электрических фонарей горящих на вершинах стоящих напротив зданий столбов. Ветер тревожно воет в голых, почки едва распустились, ветвях деревьев. Со стороны близкой Москвы-реки тянет влажным холодом. Александр Петелин зябко поежился и повыше поднял воротник кожаной куртки. С четырех ночи он безостановочно меряет шагами бревенчатый настил вдоль фасада высокой и узкой двухэтажной избы, новой посольской поликлиники. По весне ее всего за десяток дней построила бригада местных плотников. Медчасть за последний год значительно расширилась и включала помимо врача с стоматологом двух юных медсестричек. Всего неделю тому назад медики отпраздновали новоселье.
Из окна второго этажа больницы льется тусклый свет. Время от времени младший посол останавливается и бросает на окно возбужденный взгляд. Суетные движения выдают нешуточное волнение. Александр остановился напротив красивого крыльца резного дерева, тревожно замер. Из-за плотно закрытых дверей едва слышно доносится приглушенный женский стон и успокаивающий мужской басок. «Он невольно вздрогнул и до боли прикусил губу. Полтора часа прошло… Неужели что-то пошло не так? Или осложнения? Той техники и медикаментов, какие были в двадцать первом веке здесь нет.» Ночью его разбудила жена. Под потолком зажегся неяркий свет. Глаза у супруги от страха и возбуждения в пол-лица.
— Ой, кажется началось! — испуганным тоном произнесла женщина. Этого дня ожидали, но и боялись и неизвестно еще кто больше Петелин или его супруга. Александр позвонил врачу и помог жене застегнуть на огромном животе пальто. Как-никак девять месяцев беременности. Помог дойти, благо недалеко через три избы до поликлиники, и вот уже полтора часа бродил вдоль фасада здания. Доктор велел идти домой, досыпать, но какое там ложиться! Александр посмотрел на него с удивлением, затем упрямо боднул головой. Здесь станет ожидать!
На востоке появилась тонкая красная полоска, предвестница расцвета, когда дверь открылась. Выглянувший врач устало прищурился, со света ничего не видно.
— Александр! — негромко крикнул он в пространство.
— Я! — по армейской привычке ответил Петелин, выходя на узкий, освещенный пятачок около дверей. Врач оглядел измученного ожиданием парня, по-доброму улыбнулся: