— Конечно. — Он быстро сник, и его шаги скоро перестали отзываться эхом в коридоре. Кабинет опустел.

Что ж, Барбара, он оказался прав, и Тина действительно не сделала ничего плохого. Мне понадобилось несколько дней, чтобы решиться наконец проверить свои подозрения. Распечатки звонков и камера видеонаблюдения прояснили и без того прозрачную картину. Женская ревность никогда не несла за собой хоть что-то созидательное.

Я ничего не сказал Лере, пытаясь избежать нежеланного разговора, вопросов с моей стороны или признаний с ее. Дома мать научила меня обходить острые темы, скрывать их под маской благополучия и всегда делать вид, что все хорошо.

Я не извинился перед Тиной. Все тот же дом и те же правила, придуманные уже отцом. Воронцовы не извиняются, Барбара. Им не за что просить прощения, они почти что Боги.

Такой вот генетический компот. А я потерялся где-то между ними, собрав в себе все плохое и малые крупицы хорошего.

В тот день я работал до последнего. И часа и человека. Короткими всполохами по сонному телу моего офиса пронеслись удары света. В кабинетах становилось тихо и темно, сотрудники торопливо покидали работу, чтобы уже через секунду унестись к своим семьям, друзьям, делам. Мне же было необходимо побыть одному.

Первым сдался Виктор. Заглянув в проем, спросил, скоро ли я. Пришлось отправить зятя домой — все лишь бы не видеть его докучливое лицо. Я до секунды знал, что будет дальше: он заедет во флористический магазин, купит два букета цветов, для моей сестры и мамы и отправится в наш летний дом. Выслушивать их восторги. И никто, никто из всех троих не задумается, на чьи деньги, и чьими стараниями эти клумбы появились на столе. Как же это надоело.

Через час в дверь аккуратно постучала Лера. Тот же ответ, что и раньше — сегодня я никуда не тороплюсь.

Ближе к десяти я услышал, как собралась и, сказав пару добрых слов уборщице, сбежала Тина.

И только тогда поднялся с выдохнул. Посмотрел на немолодую женщину, что мыла полы в коридоре и подумал, сможет ли она стереть следы самоедства и комплексы, которые пропитали стены моего кабинета. Спустился на этаж ниже и скорее по привычке толкнул знакомую дверь, чтобы оказаться в Гринберговом царстве, таком же кичливом, как и сам Макс.

— Не спится, старичок? — Он оторвал взгляд от ноутбука и устало улыбнулся.

— Я увидел, что горит свет.

— Ага. А еще раздаются дивные звуки ситар, запахи росы и неги, радуга отражается в каждом окне, а по паркету прыгают озорные Гандхавры с дуделками наперевес. Добро пожаловать в Страну Томных Услад.

— Или в реабилитационный центр «Протяни Руку». Мы справимся с вашей зависимостью, Гринберг. — Я сел на диван в углу кабинета и расслабленно вытянул ноги. И да, тут и впрямь было уютнее, чем у меня. — Хорошо быть тобой, Макс.

— В смысле?

— Не знаю. Хотя нет, знаю, все тебя любят, ты душка.

— А ты мрачный тип. Разве не это круче? В Гарри Поттере все сохли по Малфою, и никак не по Рону.

— Потому что у Малфоя, как и у меня, член больше.

— Не смешно, — вдруг надулся Макс.

— Серьезно? А ведь я учился юмору у лучших.