— Я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Князь. — Ты всегда любила бывать в лесу. Даже находясь в Верхнем мире, ты всегда тянулась к деревьям: ты разговаривала с ними, прикасаясь к ветвям, и рассказывала им сказки…

— А ты подслушивал! — хитро улыбаясь, упрекнула его Анна.

— Ты не оставила мне другого выбора! — слегка усмехнувшись, парировал Князь. — Ты постоянно ускользала из моих рук, не позволяя приблизиться ни на шаг! Что ещё мне оставалось делать? Я мог только наблюдать за тобой и слушать удивительные истории о любви, способной творить чудеса… Смотри — гриб! — неожиданно заметил он. — Соберём немного на ужин?

— Давай, — согласилась Анна. — А куда мы будем их складывать?

— Сейчас что-нибудь сообразим… — задумчиво потёр он лоб, оглядываясь вокруг. — Подожди-ка…

Князь решительно подошёл к растущим кустам папоротника и наломал кучу длинных листьев, сидящих на толстых крепких черенках. Бросив листья на землю, Князь отыскал обломок ветки сосны и расщепил его до середины ножом.

— Присядь… — рывком стянув с себя рубашку, попросил он, и постелил сложенную ткань поверх опавшей сухой хвои, выбрав для Анны тёплое местечко на солнце.

Послушно присев на землю, она обхватила колени руками и молча наблюдала за действиями Князя. Скрестив ноги по-турецки, он сидел напротив и рывком пропускал длинные ветви папоротника через щепку, ловко освобождая мясистые стебли от нежной листвы. Когда все прутья были очищены, он начал сплетать их друг с другом, сооружая небольшую корзинку.

— Ну, вот — тара готова! — улыбнулся Князь, протягивая Анне плетёное изделие.

— А есть что-нибудь, что ты не умеешь делать? — задумчиво спросила она, рассматривая корзину.

— Наверное, нет… — вновь улыбнулся он. — Я живу очень давно и знаю столько, что ты даже представить себе не можешь! Людям известна всего лишь капля того, что знают духи — и все ваши знания, так или иначе, получены от нас.

— Представляю, как мы выглядим со стороны! — хмыкнула Анна. — Я для тебя безнадёжная дура… — грустно покачала она головой.

— Ошибаешься… — мягко возразил Князь, вставая на ноги, и потянул Анну за руку, помогая ей подняться с земли. — Ты для меня — непослушный строптивый ребёнок… — с пронзительной нежностью и любовью заглянул он ей в глаза. — Упрямая девочка, которая вечно что-то выдумывает и преподносит сюрпризы, устраивая кавардак и катастрофы. Ты — моя малышка! И так будет всегда…

Он осторожно прикоснулся губами к её губам, и Анна почувствовала, как что-то светлое тихонько окутало её тёплой волной, принося удивительную радость и лёгкость.

— Ты на сказку похожа… — задумчиво улыбнулся Князь, обнимая Анну за талию и не сводя с её лица нежного любящего взгляда. — Когда ты была маленькая, мать купила тебе красивые бантики и заплела косы. Ты такая смешная была: тонкие косички — и пышные банты! — усмехнулся он. — А потом ты пошла гулять и увидела во дворе дикую яблоньку со сломанной веткой: ты не задумываясь, сняла свои роскошные банты и перевязала деревце, приговаривая, чтобы оно потерпело. Ты шептала: «Потерпи… Скоро всё срастётся — и боль пройдёт…» Ты в тот день все деревья и кусты во дворе обошла. Я понять не мог — зачем ты это делала…? — задумчиво покачал он головой. — А теперь понимаю…

Он вновь прикоснулся губами к её губам, и сам почувствовал, как всё изменилось: скопившийся внутри Свет рвался наружу, чтобы передать Анне хотя бы частичку той любви, что чувствовал Князь.

— Пойдём? — выпуская её из рук, позвал он, подхватывая с земли брошенную рубашку и плетёную корзину.

— Наш первый грибок! — спохватилась Анна.

Она направилась в сторону гриба, как вдруг сверху упала сосновая шишка и довольно больно ударила её в лоб.

— Лучше не трогай! — весело рассмеялся Князь и взглядом показал наверх.