— Теперь у меня голос нимфы! И я могу управлять твоими желаниями. Как тебе такое колдовство?

Настал черед Фьералина удивляться. Он прекрасно помнил, как его пыталась охмурить сладкоречивая Харра. Как звучал в голове ее противный сахарный голос, несущий с собой магию внушения. Но ему не приходило на ум, что теперь и его малышка обладает таким даром.

— От пения нимф мужчины на время сходят с ума, — самоуверенно продолжила девушка. — Стоит замолчать, и постепенно все возвращается на свои места.

— Да ну, перестань, — улыбнулся мужчина, а черные глаза опасно сверкнули вертикалями зрачков. — Чтобы свести меня с ума понадобится что-то посерьезнее девчачьих куплетов.

— Ах вот как? — сощурилась Марисса. И Фьералин со скрытой усмешкой представил, как принцессочка прямо сейчас гневно вспоминает его обжимания с Харрой в лесу.

А в следующий миг, не продолжая спор, она запела. Сперва неуверенно ее тонкий и мягкий голосок окутал пространство лодки. А затем с каждой секундой начал набирать сочность и силу. В воздухе разлился едва заметный, сладковатый и коварный аромат. Но если в случае со жрицей магия морского Духа имела отвратительный и навязчивый привкус, вызывающий у мужчины исключительно головную боль, то здесь было все иначе. Словно тончайший запах озерной лилии, влажный, чуть-чуть медовый, капельку терпкий… Его хотелось вдыхать, не останавливаясь.

На какой-то краткий миг Фьералин закрыл глаза, вслушиваясь в странный пьянящий мотив женского голоса. Это была неизвестная ему песня про маленькую тучку и великана-утеса. Он уже не смог дослушать ее до конца, но этого было и не нужно.

Не успела девушка пропеть и нескольких строк, как его глаза распахнулись и вспыхнули черным огнем. Лицо потемнело, приобретя охотничью резкость, мышцы напряглись, а дыхание прервалось. Потому что он позволил женскому голосу проникнуть в него. Позволил… сознательно.

Марисса замерла, мгновенно уловив изменения в поведении мужчины. Ее большие разноцветные глаза широко раскрылись, а зрачок вдруг заполнил все пространство радужки.

Эриний глубоко втянул воздух, ощущая в нем сводящий с ума аромат страха, предвкушения, желания. Женщины…

Все это произошло за какие-то доли секунды, а в следующий момент он практически набросился на нее, как дикий зверь, повалив девушку на спину.

Марисса ахнула, оказавшись на дне лодки, упираясь руками в мощную мужскую грудь, почти придавливающую ее к деревянным доскам. Принцесса тяжело дышала, не сводя с него очаровательно распахнутых глаз.

Фьералин не чувствовал собственного тела. Не слышал своих мыслей. Не хотел слушать. Все, чего он желал, лежало сейчас перед ним. И это была его женщина. Хрупкая, испуганная, желанная… Дикая, провоцирующая, страстная…

Он слышал только биение ее сердца, только тихий и прерывистый звук воздуха, вырывающегося из ее груди, когда, медленно приблизившись, накрыл такие сладкие и манящие губы.

Это было самое прекрасное ощущение, какое только можно пожелать. Аккуратный женский ротик распахнулся ему навстречу, и Фьералин медленно, едва сдерживая пылающий ураган в сердце, проник внутрь языком.

Марисса закрыла глаза, тут же подняв руки, неловко поглаживая его грудь под расстегнутой рубашкой. Ее кожа была немного прохладной и мягкой, как шелк. А прикосновения дарили невероятное, непривычное удовольствие.

Мужчина не понимал, что происходит. Он сходил с ума.

А принцесса двинулась ладонями выше, касаясь его шеи, поглаживая чувствительные точки за ушами, зарываясь в волосах.

Фьералин прикусил нижнюю губу девушки, из последних сил стараясь не причинить боль. Потому что с каждой секундой ему хотелось быть грубее, хотелось целовать жестче, касаться сильнее.

Где-то внутри просыпалось животное рычание. Просыпался зверь, которого проще усыпить, чем сдержать, когда он вступит в свои права.