— Нет. В базе такого объекта нет.

Я знал, что она так скажет. Знал — и не мог сдержаться.

Что же именно они восстановили? И чего они достигли?

— Зачем, зачем они вернули тебя? Зачем? И что у них получилось? У них получилось? Вы хоть получили то, чего хотели?! Вы смогли выкачать из нее все знания, все ее тайны и секреты, все эти проклятые открытия? Вы довольны? — закричал на нее я, словно она была телефонной трубкой, по которой я говорил с самим дьяволом, стоявшим за всем этим.

— Почему ты здесь? — спросил я, успокоившись.

— Я должна была покинуть закрытую территорию комплекса.

— Наигрались вдоволь и выкинули, да?

— Нет, такой директивы не поступало.

На секунду я забыл, как люди говорят или вообще какие‑нибудь звуки издают.

Перезагрузился, вспомнил.

— Ты им не рассказала им… о своих… исследованиях? Никто не знает?

— Нет. Имманентный императив не позволяет.

— Какой императив? — лишний вопрос. Я знал, что она скажет.

— Первый императив: Сохранение тайны. Уничтожение субъекта, владеющего тайной… — и она медленно зашагала к самому краю.

Почему‑то я не смог сдвинуться с места. Это была не боль и не усталость — я просто не мог. Я застыл. Превратился в глыбу льда. Все стало на свои места. И я понял, какой же идиот я все эти годы был.

— Нет. Нет… — начал я, — Ты ушла один раз, и… ты ничего им не рассказала, ты вернулась, ничего им не рассказала снова, ты можешь жить!.. Ты вспомнишь меня, это же твой мозг. Это, — и со слезами в голосе сказал я, — твое сердце.

Мозг, что они восстановили. Сердце, что он сохранили.

Но даже каменные статуи могут двигаться.

Еще один шаг, и упадет.

— Нет! — крикнул я и схватил ее обеими руками.