По степени взыскательности всех смертных можно условно разделить на три основные группы: максималисты, подходящие ко всему с повышенными требованиями; минималисты, люди непритязательные, обычно довольствующиеся тем, что есть, и уравновешенные индивидуумы — нечто среднее между двумя первыми категориями,

В своем анализе я стараюсь подходить к произведениям Гайдая с позиции уравновешенного человека — насколько это, конечно, возможно. Но мне приходилось нередко беседовать и с людьми крайних взглядов и слышать от них немало интересных суждений. Поскольку их оценки творчества режиссера и претензии к нему чаще всего проходили под разными знаками, изложу мнения своих собеседников в виде спора Максималиста с Минималистом.

Минималист. А как вы понимаете задачи искусства вообще, и комедии в частности, в период перестройки?

Максималист. Сегодня, в период кардинальной ломки всего нашего общественного уклада и решения общегосударственных проблем, общество начало жить и мыслить масштабными, укрупненными категориями. Думается, что все искусство, все жанры, в том числе и комедия, должны изыскивать новые формы и новые направления в искусстве. Убедительным примером такого современного искусства может служить фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Или фильм Элема Климова «Иди и смотри».

Минималист. Но ведь фильм Климова — о прошлом, о войне и никак не связан с перестройкой.

Максималист. Но перестройка, как и фильм, неразрывно связана с новым мышлением, с борьбой за ядерное разоружение, за мир. Это самый современный фильм о войне. По силе страсти его можно поставить рядом с антивоенными пьесами Бертольта Брехта, с «Мамашей Кураж» например. Война показана Климовым в новой, невиданной ранее кинематографической форме, в новом ракурсе: с таким осуждением, с такой болью и ненавистью, с таким, я бы сказал, неприятием как ненормальной, выходящей за рамки допустимого формы взаимоотношений между народами… Подобная точка зрения на войну могла выработаться и созреть только сейчас, в век атомной и ядерной энергии, грозящей уничтожить все живое. Это взгляд в прошлое уже из ядерного века. Это уже новое мышление. Я так считаю.

Минималист. Выходит, даешь «Покаяние» и «Иди и смотри» — и долой комедию, смех и развлечение?!!

Максималист. Но развлечение ведь тоже социальный фактор и в разное время оценивается по-разному. Может быть смех — осуждение и даже смех — издевательство над дельцами и бюрократами, занимающими теплые места. Прикрываясь вчерашними инструкциями, они противятся перестройке, ставят палки в колеса начавшемуся поступательному движению. Думаю, что сейчас, например, уже нельзя смеяться над пустяками, над безобидными явлениями жизни. Это прозвучит диссонансом с временем, если не воспримется как издевательство.

Минималист. Выходит, сейчас дорога открыта только для злобной сатиры. Между тем смех нужен человеку во все времена и во всех, даже трагических, ситуациях. Человечество, смеясь, расстается со своим прошлым. Смех не только как отдых, инъекция бодрости и здоровья, но и как неожиданный эксцентрический взгляд на привычное, благодаря чему явление откроется нам с новой, незнакомой стороны и как бы в новом качестве.

Максималист. За такой эксцентрический взгляд, за такой смех я голосую обеими руками. Но что мы видим в комедиях последнего времени? Критику выдерживает единственная комедия— это «Гараж» Рязанова и Брагинского. Все остальное мелко, уже не в жилу. Возьмите фильмы того же Гайдая «Спортлото-82» или «Опасно для жизни». Сделано на уровне, согласен. Смотрится. Но говорить надо было о другом и по-иному.

Минималист. Не все зависело от Гайдая. Разве вы не знаете, сколько у него было принимающих и направляющих? Поэтому при анализе надо учитывать эти жесткие условия и делать на них скидку.

Максималист. Критерии у искусства твердые: гамбургский счет! И никакой скидки! Иначе можно прийти к оправданию полной деградации искусства. Однако последние комедии Гайдая не выдерживают такого принципиального подхода…