Решив делать фильм немым, без единой реплики, Гайдай, естественно, обратился к особенностям этого жанра, которые остались в памяти после прослушанного во ВГИКе курса лекций (с многочисленными просмотрами) по истории мирового кино.
Одночастевка была задумана в традициях немых комических лент Мак-Сеннета, Макса Линдера… Тут малая форма не только оправдана, но и органична. А главное, она очень удобна для проверки избранного режиссером метода. В случае удачи, а на нее была большая надежда, одночастевка явится трамплином. Можно будет по этому же методу поставите полнометражный фильм.
В фельетоне выведено три безликих персонажа — два Николы и Гаврила. Режиссер решил дать им новые имена, вернее комедийные клички, в духе немых лент, когда были в моде комические пары, вроде Пата и Паташона, Сильного и Слабого, Смелого и Труса. Но постановщик оставил три персонажа, дав им прозвища не по контрасту, а отталкиваясь от черт характера каждого: Трус, Балбес и Бывалый.
Что же из этой затеи получилось?
Фабула комедии «Пес Барбос и необычайный кросс» (для комедийного киноальманаха «Совершенно серьезно») предельно проста, даже элементарна и без достойного режиссерского и актерского наполнения могла бы показаться не заслуживающей внимания. Трое собутыльников — Трус, Балбес и Бывалый — идут на рыбалку. Балбес катит тачку, которую приятели надеются заполнить пойманной рыбой. В руках у Труса портфель и удилища. На ходу они учат сопровождающую их собаку «служить» человеку — приносить заброшенную подальше палку.
На берегу реки они подкрепляются спиртным и одновременно потешаются над расположившимся неподалеку удильщиком: бросают в воду камни, распугивая рыбу. Потом начинают готовиться к рыболовству явно запрещенным способом: привязывают к палке динамит.
Но вот слышится шум катера рыбнадзора. Собутыльники прячут палку с динамитом и забрасывают в воду удочки. А когда катер удаляется, они приступают к главному: поджигают шнур и забрасывают палку с динамитом в реку.
Однако Барбос воспринял это как продолжение «игры». Он бросился за палкой вплавь, схватил ее зубами — и скорее к хозяину. А браконьеры в страхе что есть мочи улепетывают от собаки... Великолепно разыгранная и снятая погоня собаки за тройкой, до предела нашпигованная всевозможными комедийными элементами, составляет, пожалуй, основное содержание комедии. Незадачливые рыболовы бегут смешно и нелепо, постоянно сталкиваются и мешают друг другу, потешно скачут и выделывают замысловатые акробатические кульбиты, пытаются спрятаться в самых неподходящих для этого местах. Вот Балбес, преодолев «полосу препятствий» (поваленные деревья), продолжает, словно заведенный, прыгать на гладком месте.
Большинство этих гэгов и трюков, как мы видим, основано на юморе абсурда. Вот где сказалась склонность Гайдая к нелепым вроде бы хохмам. Именно это его качество сыграло главную роль и достижении комических эффектов.
В целом погоня сверкает ярким, впечатляющим фейерверком комедийных приемов и трюков и воспринимается на сплошном хохоте.
Событийная канва в комедии Гайдая и в фельетоне С. Олейника идентичны. Но фильм несравненно ярче, эмоциональнее, больше запоминается. А самое главное, несмотря на то, что в картине нет ни одной синхронной реплики,— в ней есть яркие комедийные характеры.
Грузный, солидный, глуповато-самодовольный Бывалый Е. Моргунова; длинный, изломанный, с простодушной улыбкой кретина Балбес Ю. Никулина и щуплый, верткий и в то же время меланхоличный Трус Г. Вицина — они всем отличались один от другого: ростом, комплекцией, повадками. И совершенно по-разному экипированы: на Бывалом рубаха навыпуск и кепка; на Балбесе короткие, чуть ниже колен штанишки и восточная тюбетейка; на Трусе помятая «интеллигентская» шляпа и галстук, в руках «солидный» портфель.
И в то же время эти трое исполнителей не просто удачно, а великолепно дополняли друг друга, составляя удивительно слаженное, гармоничное трио. Соединение их в ансамбль давало неповторимый комедийный эффект. Одним присутствием на экране актеры вызывали смех.
Три опустившихся субъекта, пристрастившиеся к зеленому змию, докатились до пагубного для природы браконьерства. Гайдай нашел типов колоритных и живописных в изобразительном плане и безнадежных шалопаев — в моральном. Судя по всему, тройка персонажей нигде не работала. Это сразу же снимало все преграды на пути фильма к экрану, так как герои, можно сказать, являлись бесхозными, то есть не принадлежали ни к какому ведомству, которое могло бы оскорбиться за них и заявить протест. Больше того, персонажи были тунеядцами, против которых тогда начали вести решительную борьбу, и фильм оказался в русле проводимой кампании.
Потешаясь над жалкими выпивохами и незадачливыми правонарушителями, мы как-то забываем о том, что эта отнюдь не святая троица вырвана из жизни и тщательно изолирована от всякого намека на окружение. Все причинно-следственные связи ее с обществом усердно устранены. Поэтому у нас даже не возникает вопроса, какими явлениями действительности порождены данные подонки, под ударами каких социальных или нравственных обстоятельств опустились на дно, что толкает их на паразитический образ жизни. И тем не менее перед нами персонажи жизненно узнаваемые и даже типичные. В быту они встречаются довольно часто.
Ведь именно в те годы начала махровым цветом расцветать погоня за так называемыми нетрудовыми доходами в высших сферах — беззастенчивая коррупция, крупные хищения, махинации; в низших — повсеместное мелкое воровство, приписки, бракодельство. В результате немилосердного растаскивания всего, что попадало под руку, наше могущественное, как все считали, государство стало нищим и сейчас скребет по сусекам, чтобы выбраться из финансового кризиса.
Конечно, в силу ряда отмеченных выше причин Гайдар высмеивал низы общества. Но, как мы видим, в его условных комедийных персонажах наглядно и даже выпукло отразились наши главные беды доперестроечного периода: герои тройки одновременно и пьяницы, и браконьеры, и тунеядцы, и бродяги. В результате созданные творческим воображением драматурга и режиссера образы явились новым словом в советском кинематографе, слепком важных явлений нашей действительности.
Следует сказать, что к своим ролям в этой десятиминутке исполнители подошли далеко не с одинаковым творческим багажом…
Самым известным из тройки актером был Георгий Виции. Список сыгранных им к этому времени ролей был настолько обширен (26 игровых фильмов), что все их невозможно перечислить. Причем были и главные роли, например в фильме «Запасной игрок» в постановке С. Тимошенко, в картине «Ленфильма» «Она вас любит» (роль Канарейкина), ну и Фикусов в комедии Гайдая «Жених с того света». Можно также назвать «Убийство на улица Данте» Михаила Ромма (Питу), «Дон Кихота» Георгия Козинцева (Карраско), «Двенадцатую ночь» по В. Шекспиру Я. Фрида (сэр Эндрью), «Василия Сурикова» А. Рыбакова (художник Репин), а также фильмы «Белинский» Г. Козинцева и «Композитор Глинка» Г. Александрова, в которых Вицин играл Гоголя. Не мешает упомянуть Храброго зайца, Непьющего воробья и десяток других персонажей в мультипликационных фильмах. Так что к моменту съемки «Пса Барбоса» Вицин был, пожалуй, самым снимаемым и чуть ли не самым известным комедийным актером.
Творческая судьба Евгения Моргунова складывалась менее удачно. Еще будучи студентом ВГИКа, он вместе со своими товарищами по институту снялся в роли Евгения Стаховича в «Молодой гвардии» Сергея Герасимова. Потом пошла вереница менее значительных фильмов, в которых Моргунов исполнял очень небольшие, эпизодические роли. В титрах он фигурировал в конце списка, в котором актеры перечислялись уже без указания сыгранных ими ролей. Специалисты знали его, но широкой публике он, можно сказать, был неизвестен.