— Я бы не хотел, чтобы человек, — осторожно подбирая слова, произнес доктор, — которого я вправе назвать, если не своим другом, то хорошим приятелем, с которым мы вместе…

Соверен шевельнул губами.

— Вы можете покороче, Абрахам?

— Как давно вы смотрелись в зеркало?

— Это важно?

— Вы совершенно… Эта темнота, пыль… Следы в холле. Я готов поручиться, что это следы моих туфель, оставшиеся там с прошлого раза.

— Я отпустил слуг. — Короткая улыбка у Соверена вышла виноватой. — Оставил только Эмерса и Хетчетта. А им наплевать на уборку.

— Боже! И вы говорите, что у вас все хорошо?

— Я этого и не говорю. Мы закончили, Абрахам?

— Да. Я… — доктор с сомнением качнул головой. — Впрочем, как хотите… Это, конечно, ваша жизнь, хотя вряд ли ей можно дать такое определение. — Он убрал в саквояж стетоскоп. — Но если бы вы сделали мне одолжение и вышли на улицу, прогулялись, подышали свежим престмутским воздухом…

Под немигающим взглядом он осекся.

— Я уже сделал вам одолжение, Абрахам, когда согласился на ваши еженедельные визиты. Эмерс вас проводит.

— Что ж…

Доктор вытолкнул свое крупное тело из кресла. Ему было очень досадно, что он впустую потратил полтора часа на дорогу и потратит еще столько же.

Морхилл все-таки почти пригород.

— Вот, — подобрав со спинки пальто, он выудил из кармана свежий номер "Престмутской хроники". — Если вас еще интересует жизнь снаружи.

Соверен не пошевелился.

Газета шлепнулась на стол. Пламя свечей дрогнуло, высветив заголовок: "Новая жертва найдена в Гэллопи-сквер". На отвратительного качества фотографии под заголовком с великим трудом угадывалась женская фигура, лежащая на камнях мостовой.

Доктор Мортимер постоял немного и, понимая, что никакой реакции от Соверена не дождется, шагнул к выходу из кабинета.

— Что ж, желаю оставаться.