- О, Татьяна, как вы несчастны здесь. Я уверена, что сердце хозяина так же холодно и жестоко, как эта дикая скала!

Ксенофонт почувствовал, как у него сдавило дыхание, заколотилось сердце. Бледный, с дрожащими губами, он отвернулся от Зои и тихо, но внятно произнес, ни к кому не обращаясь:

- Ворона только «чулуп-чалып» кричит - «кар-р»!

Зоя поняла, что это о ней. По ее щекам пошли розовые пятна. У нее чуть было не сорвалось грубое слово, но она вовремя спохватилась и, гордо откинув голову, вышла прочь, только волосы прошуршали.

Сценка произвела впечатление на всех, но восприняли ее по-разному. Орлецкий, вскинув левую бровь и опустив, правую, как бы сказал тем самым: «Удивлен». Судя по опущенной голове Белова, он хотел сказать: «Грубовато». Наташа одобрительным взглядом высказала свое: «Правильно проучена!» У Кирьки Метелкина фантазия сработала по-своему. Он не раз видел, как широко открывает рот ворона, чтобы каркнуть, и перенес это представление на Зою. Хватаясь за живот, он громко захохотал.

Сергей и Вадим поспешили к Зое. Она стояла в двух шагах от обрыва, закрыв лицо руками. Плечи ее вздрагивали.

- Не надо, Зоя!-растерянно заговорил Сергей.

- Больше ни минуты не остаюсь,- выговорила с трудом Зоя.- Домой! Домой сегодня же!

Орлецкий вполне разделял обиду и возмущение Зои. Надо во что бы то ни стало ее утешить.

- Зоечка, товарищ педагог! Неужели ты приняла эту глупейшую присказку в свой адрес?-начал Вадим.- Я, например, никак не связываю с тобой. Во-первых, ты никогда не кричишь…

Зоя поняла и оценила этот тонкий ход. Ей и самой будет хуже, если она примет едкую фразу старика на свой счет. Она быстро смахнула беленьким батистовым платочком слезинки, достала пудреницу и открыла крохотное зеркальце. Шатров, если и видел ее слезы, так не знал причины. А к тому времени, когда из домика вышли Ксенофонт, Кирька и Наташа, от слез не осталось и следа. Зоя, держа под руки парней, весело вглядывалась. вдаль.

- Хорошо как! За далью - даль, как у Твардовского! - восторженно говорила Зоя и, круто повернувшись, с подкупающей улыбкой спросила Кыллахова: -Ксенофонт Афанасьевич, скажите, какая это речка начинается вон с той снеговой кручи?

Старик не собирался так быстро мириться с Зоей, но она застала его врасплох. Он молча приставил к глазам полевой бинокль и долго разглядывал даль.

- Однако, речка Белых Черемух.

- Какое поэтичное название! Кто это придумал, геологи?

- Деды дали такое имя.

Зоя с недоверием пожала плечами, но промолчала.

- П-покажите, где вы жили?-попросил Кирька.

- Отсюда еще не видать.

- А на ту синюю гору лазили?