В полночь закатная зорька, дотлевая крохотным угольком, все же успела поджечь краешек неба на востоке. Искорка зари долго не могла воспламенить гребень горы. Наконец, словно раздуваемая потоком свежей утренней прохлады, искра заструилась пламенем, растекаясь алой узенькой полоской по зубчатому гребню.
Сергей не дождался, пока просигналят часы. Он сквозь сон слышал, когда смолкли девичьи голоса и в таборе воцарилась тишина. Не обувая кованых сапог, он босиком подкрался к мужской палатке, заглянул внутрь. Орлецкий сидя спал один - значит, Кирька и Шатров остались ночевать вместе с Ксенофонтом…
Имущество лежало в стороне от палаток. Это облегчало осуществление замысла. Сергей вскинул на плечо мешок
муки, в левую руку прихватил ведро с крупой и направился к порогу.
Хотя до рассвета было недалеко, под скалой еще стоял сумрак, скользкая гранитная кромка вдоль ревущего водопада едва различалась.
Сергей оставил ведро и пошел с одним пятипудовым кулем. Как ни храбрился он, но грохот воды вызывал в груди озноб. На полпути нога слегка скользнула, Сергей наклонился над водопадом и чуть не сбросил груз. Он до предела напряг мускулы и удержался почти на одной ноге - помогла армейская спортивная закалка. Выбравшись из-под скалы и очутившись на широкой береговой площадке заводи, Белов бережно опустил мешок и ласково похлопал его: «Молодец, что не свалился!».
Ободренный первой удачей, Сергей стал таскать груз с большей решимостью. Войдя в азарт, он перестал считать, сколько раз пройдет туда и обратно. Утренняя прохлада не успевала освежать его разгоряченное тело. Он каждый раз смачивал лицо в заводи, иногда, наклонясь к воде, окунал голову, и мокрые волосы кудряшками прилипали ко лбу. Хотя самые тяжелые тюки были перетасканы, под конец даже легкие вещи казались увесистей первых. Начала ныть спина, подрагивали ноги. В последний заход он собрал всякое тряпье, не тяжелое, но громоздкое, как копна сена.
Алым пламенем сияла заря над вершинами восточных гор. Тайга встречала весеннее утро. Сергей окинул улыбчивым взглядом цветную девичью палатку, вырвал листок из записной книжки, крупно написал: «Вещи перетаскал. Жду в гости.» - и приколол листок к пологу.
Медленно, как верблюд под вьюком, пошагал Сергей навстречу грохочущему водопаду. Из-за кривого среза горы всплыло солнце, зыбкое, будто из расплавленного золота. Оно ударило потоком лучей в глаза, ослепило. «Может, вернуться?» - заколебался Сергей, а ноги шли и шли…
Со скоростью гигантского маховика кружил у ног Сергея водоворот, вил водяные кольца, взбивая у берега пену. На отполированной глыбе зеленел невысокий краснотал. Рыжий муравей, уцепившись за лист, качался над шипучими волнами.
«Уработался, добрый молодец»,- заметив спящего муравья, улыбнулся Сергей.
3
Кирьку разбудила пищуха. Желтоперая, с белыми крапинами по спине, птица, издавая по временам резкий свист, выколачивала длинным загнутым клювом из сухих веток лакомство, роняя труху прямо на лицо пареньку.
- Кыш!- с трудом оторвав от подостланного в изголовье седла сонную голову, прошипел Кирька. Но птица перелетела на соседнее дерево и продолжала свое занятие. Тут же Кирька расслышал звонкую кукушечью «кузницу»: десятки кукушек беспрерывно куковали в ближних и дальних распадках.
- Никакого покоя от бездельниц,- недовольно проворчал Кирька. Но, открыв глаза, он тут же похвалил звонкоголосых птиц: в самом деле, пора вставать. Он собирался, пока все будут спать, поделиться своими соображениями с Беловым. Кирька вчера единственный стоял горой за переправу через порог на дощанике…
Размахивая плетеной нагайкой и тихонько, как синица-гаечка, насвистывая, Кирька погнал лошадей к реке на водопой.
- Цив, цив,- озорно пищала зеленогрудая гаечка, перепархивая с ветки на ветку, и Кирька, подражая ей, отвечал:
- Цив, цив, цив!
Паренек глубоко вдыхал запахи тайги и чувствовал, как грудь и мускулы наполняются силой, и даже как будто расширяются. Никому не удастся повернуть вспять Кирьку Метелкина. Если даже половина участников откажется от похода на вершины Туркулана, он не изменит своего решения. Что теперь ручей, где таится жалкая «россыпуха», в сравнении с золотой скалой! И еще хотелось Кирьке вместе с Ксенофонтом разыскать затерянные в тайге, заросшие бурьяном и кустарником безымянные могилы партизан, вместе со стариком поставить памятники на высоких горных тропах. Там лежат в земле его, Кирькины ровесники, которые останутся ровесниками восемнадцатилетних и через сто и через двести лет…
- Х-хорош т-теремок! - произнес Кирька, любуясь зимовьем Игнаша над гранитным обрывом. Завидное дело сотворил Ян Игнаш. Но Кирька Метелкин тоже на многое способен: возьмет и поставит дворец из тесаного гранита на заоблачном утесе. Приходите, таежные люди - оленеводы, охотники, геологи,-всем места хватит, всех обогреет Кирилл Метелкин!