Нет, застрять здесь – равносильно самоубийству. Тебя арестуют.

Я брела по грязному тротуару, прикрывая рюкзаком голову, чтобы не испортить парик. Я снова спустилась в подземку и поднялась через другой выход. Мимо проносились автобусы, разрезая дождь.

Я заглянула в свой проездной. Зоны один, два и три. До меня дошло, что надо было покупать билет для всех шести зон. Я нисколько не приблизилась к границам Лондона.

Перед глазами проплывали Меркуция-роуд, моя спальня в абрикосовых тонах и телевизор, истомившийся без работы.

Я болталась на автобусной остановке, чтобы никто не заподозрил во мне потеряшку. Дождь не щадил парик. Я понимала, что, если это не прекратится, мне придется его снять. Тогда я снова буду старой доброй Холли Хоган, без дома и надежды.

Еще минута – и я спустилась бы в ненавистную подземку и поехала обратно в Тутинг Бек, конец истории. Но случилось чудо. Подъехал высокий, длинный красный двухэтажный автобус с надписью «ОКСФОРД» на боку. Люди, ожидавшие на остановке, двинулись вперед.

– Этот автобус действительно до Оксфорда? – спросила я у женщины-могита, что стояла передо мной.

– Очень на это надеюсь. Я туда и направляюсь. – Она сильно гнусавила, словно у нее в носу росли гроздья винограда.

Я забралась в автобус следом за ней.

– Один до Оксфорда, – сказала я водителю. Я не стала просить «детский билет». Не хотела, чтобы меня поймали без сопровождения взрослого.

Он даже не взглянул на меня.

– В один конец или два?

Хватит ли мне денег?

– В один.

– Восемь фунтов, – сказал он.

Как же я обрадовалась, что не купила сигареты. Я расплатилась и получила билет. Поднявшись на второй этаж, нашла несколько свободных мест сзади. Стряхнула с парика капли дождя и устроилась на сиденье. «Солас, ты сумасшедшая дрянная девчонка», – подумала я. За окном лило как из ведра. Ирландия стала на шаг ближе, а тюремная камера на мили дальше. Заурчал двигатель, и автобус взлетел на эстакаду, над домами и людьми, устремляясь в грязное небо, оставляя позади Лондон.