Уайетт вздохнул.

— Не знаю, разумно ли это. Мы можем не пробиться туда. Молодчики Серрюрье готовы стрелять без предупреждений. Они сначала стреляют, а потом задают вопросы. Да и после вопросов они могут нас перестрелять.

Доусон, вручая ему наполненный стакан, сказал:

— Черт, но ведь мы американцы. Мы же не ссоримся с Серрюрье.

— Мы это знаем, командующий Брукс знает, а Серрюрье — нет. Он убежден, что американцы снабжают мятежников пушками — слышите грохот — и что Брукс только ждет, чтобы, выбрав подходящий момент, нанести ему удар в спину.

Уайетт пригубил виски и поперхнулся. Да, Доусон тяготел к сильным напиткам. Он с трудом сделал глоток и продолжал:

— Я предполагаю, что Серрюрье сейчас сосредоточил вокруг базы приличные силы. Поэтому и машина за вами не пришла.

Все молча смотрели на Уайетта. Наконец, миссис Вормингтон сказала:

— Нет, я уверена в том, что командующий Брукс не оставит нас здесь, даже если ему придется поднимать для этого морскую пехоту.

— У командующего Брукса сейчас столько забот, что ему не до горстки американцев, оказавшихся в затруднительном положении, — сказал Уайетт холодно. — Он думает прежде всего о безопасности базы.

Доусон обеспокоенно спросил:

— А что, собственно, заставляет считать, что база в опасности?

— Идет беда, — сказал Уайетт, — я имею в виду не войну, а…

— Есть тут кто-нибудь? — раздался голос из фойе, и Джули сказала:

— Это Костон.

Костон вошел в бар. Он слегка прихрамывал, пиджак его был разорван, а правая щека была в крови.

— Чертовски глупо получилось, — сказал он. — У меня кончилась кассета, пришлось вернуться. — Он осмотрел собравшихся в баре. — Я думал, вы все уже на базе.

— С базой нет связи, — сказал Уайетт и объяснил ему, что произошло.

— Да, вы упустили свой шанс, — сказал Костон мрачно. — Правительство отрезало базу от мира. Там сейчас установлен кордон. — Он посмотрел на Доусона с ироническим блеском в глазах. — Мистер Доусон, вам все это должно понравиться. Какой материал для книги, а?

Доусон сказал: