Дело того не стоило.

– Занимаясь другим расследованием, я обнаружил, что Блик, выдающий себя за Фредди Койла, вступил в эксклюзивный мужской клуб. Странный поступок, учитывая, что Койл совсем недавно признался самому себе и окружающим, что он гей, а клуб предназначался для гетеросексуальных мужчин. Этот факт вкупе с загадочностью Блика послужил тревожным звоночком. Еще после убийства в пятьсот тринадцатом номере несколько раз включали свет. Обыскивали номер, боясь, что полиция найдет улики. И это был кто-то с доступом в здание. Например, Койл. Были и еще знаки. Я обратил внимание на то, что Койл мало пил. Но когда я навестил его в первый раз, он распивал коктейли в десять утра. Я нашел набор для вейпа под диваном и слышал чей-то голос в соседней комнате. Теперь ясно, что это была Аниса. Я мог бы и раньше догадаться, но меня сбило с толку то, что Койл – гей. Когда Алисия сообщила мне, что он – VIP-клиент клуба «Инкогнито», все изменилось. Аниса курила сигарету во время нашей поездки в дом Блика. Сказала, что не помнит, где оставила вейп, и у меня от внезапной догадки по спине прошел холодок.

Стромер отошла от стены:

– А кто напал на Эми Берроуз?

Все это время я старался увести разговор от нее. Я почти не сомневался, что человек со строительным пистолетом – Энтони Блик. Либо улыбающийся человек проговорился ему про Эми, либо он проследил за нами до ее дома, а может, и то и другое. У Блика были веские мотивы заставить молчать единственного человека, который мог добавить в картину недостающий элемент и сообщить, кто помог ему скрыть свою настоящую личность.

– По всей видимости, нападение никак не связано с расследованием, – подытожил я. – Там другое дело. Семейное. Мы над ним работаем.

– А обморок на опознании? – Стромер недоверчиво посмотрела на меня. – Или она знала этого человека, или что-то утаила.

– Да, утаила, – сказал я. – Она любила Росса Брауна, человека, которого мы сначала считали жертвой убийства. Когда она поняла, что он не умер, то от радости потеряла сознание.

– Я знаю, как выглядит радость, детектив-констебль, – сухо сказала Стромер.

Паррс откинулся на спинку стула:

– Правда в представлении Эйдана Уэйтса похожа на айсберг, доктор. На поверхности только одна десятая часть. Так эта медсестра не может помочь с установлением личности улыбающегося человека?

– Боюсь, что нет, сэр.

– Жаль. Мы договаривались, что ты узнаешь его имя. А теперь во всей этой путанице только его не хватает. Напомни, каков был уговор?

– Вы обещали, что переведете меня в дневную смену. И дадите другого напарника.

– Верно. – Паррс улыбнулся своей акульей улыбкой. – Ты был очень близок к цели.

– Ладно, мне есть чему еще поучиться у детектива-инспектора Сатклиффа.

– И у тебя на это будет достаточно времени.

– Если это все, сэр, я бы хотел взять отгул.

– Ну, еще бы, детектив-констебль. – Паррс кивнул. – Вы свободны.

Я встал и вышел из кабинета. Дойдя до середины коридора, услышал шаги за спиной. Обернулся.