От запаха крови, пота и бурбона крутило желудок. Колено, которым я двинул Бейтмена в лицо, не сгибалось, а голова болела так, будто череп раскололи, а потом склеили в темноте. На ощупь она казалась чужой и обзавелась незнакомым рельефом из рубцов, шрамов и шишек. Сотрясение виделось бесконечной ломаной линией горизонта, а руки в порезах и ссадинах казались чужими. Руки психопата. Правая ладонь блестела от осколков стекла, которое я вонзил в лицо Бейтмена, и я еще выковыривал их, когда засов отодвинули.

– Отойдите от двери, – скомандовал дежурный.

Он был весь какой-то гладкий, даже без линии подбородка. И без малейшего намека на чувство юмора. Я никак не мог запомнить его имя. Он будто представлял собой промежуточную ступень эволюции, после которой люди стали людьми.

– Сейчас, – с трудом произнес я.

Мне не очень хотелось знать, кто снаружи. Паррс, возможно, отправил бы меня к зэкам с табличкой «Коп» на спине.

– Отойдите от двери, – повторил дежурный.

– Сейчас, черт подери. – Голос прозвучал так, будто мне в рот напихали ваты.

Я встал со скамьи, но дверь уже открылась. Вошел Сатти. По сравнению со мной вид у него был вполне презентабельный. На самом деле я был рад его видеть.

– Ладно уж, не вставай, – сказал он мне и бросил дежурному: – Дай нам минутку.

Дверь за ним захлопнулась, я осел обратно на скамью.

– Вытащи меня отсюда, Сатти…

– Не могу, приятель, – сказал он, втирая в ладони антисептик.

– Мне не дали позвонить.

– Если у тебя не сам Господь Бог на проводе, звонок не поможет. Ремень и шнурки оставили. Тебе это ни о чем не говорит?

– Не рассчитывают, что я долго здесь пробуду.

– В каком-то смысле…

Я посмотрел на него:

– Что? Думают, я повешусь из-за барной драки?

– Не простой барной драки, насколько мне известно. Что это было, Эйд? Снова заказное убийство?

Я ничего не ответил.