«Ну, давай уже», – думал я. Мне надоело попадать в собственные ловушки. Но вслух сказал:
– О стежках на брюках. В них что-то вшили.
– Есть предположения? – Стромер посмотрела мне в глаза.
– Нет, – ответил я.
– А что про это скажете? – Она достала из папки две фотокопии и протянула нам по одной.
Я не знал, чего ожидать. К счастью, это оказалась просто страница с текстом. Я присмотрелся к краю сфотографированного листка. Похоже, откуда-то вырванного. Всего два слова на иностранном языке.
– Типографская печать на высококачественной бумаге, – сказала Стромер. – Похоже, на страницу из книги. В переводе с персидского «конец» или «финал». – Стромер улыбнулась. – Вот на этом, пожалуй, и закончим разговор.
– Погодите, – сказал Сатти. – Вы сказали, это вшили в брюки? Кто? Он сам?
– Пришито вручную с изнанки, для этого брюки понадобилось бы снять. Там было еще кое-что. – Она протянула нам еще по одной фотокопии.
С изображением чего-то похожего на номерок от камеры хранения. С цифрами 831.
– Откуда это?
– Никаких предположений.
– Ладно, спасибо. – Сатти встал. – Надеюсь, в следующий раз мы встретимся, только когда я буду лежать в морге.
– Питер, я и так знаю, что у тебя внутри. Мне нужно еще кое-что с тобой обсудить.
Сатти недовольно фыркнул. Стромер покосилась на меня и добавила:
– Наедине.
– Спасибо, Карен. – Я забрал фотокопии и направился к выходу.
Она не ответила. Я закрыл за собой дверь и ушел в конец коридора. Не хотелось даже думать, что они там обсуждают. Мне было наплевать. Я посмотрел на первый листок и, хотя это была лишь фотография, невольно провел пальцами по узорным буквам.
Что означало «конец».
Или «финал».