— Здравия желаем, товарищ лейтенант, — сказал солдат, улыбаясь лицом в крупных морщинах. — А я вот ординарцем при Сергее Васильиче второй год…

— Да неси ты, Максимыч! — сказала Зина.

— Во — самый заглавный мой враг, Зинаида-то, — засмеялся Максимыч. — Уж лютует она, уж лютует надо мной, беда прямо, а я…

— Неси ты, господи, — сказала Зина, посмотрела на улыбавшегося Маркова. — Скажите там, чтоб шли, товарищ гвардии лейтенант.

Но идти Маркову не пришлось — дверь Максимычу открыл Никишов, с подвернутыми до локтей рукавами серого свитера.

— Сергей Васильич, я тут утюжком маненько, — сказал Максимыч, проходя мимо Никишова в комнату.

— Ну, спасибо, Максимыч. — Никишов смотрел в комнату. — Константин Константинович, вас Зинаида ждет.

В коридор вышел Рокоссовский — в таком же, как у Никишова, свитере.

— Только цыганского хора не хватает у тебя, Сергей, для полного комфорта…

Рокоссовский подошел к Зине.

— Здравия желаю, товарищ маршал! — приподняв подбородок, сказала она.

— Здравствуйте, Зиночка. Очень рад вас видеть. Только сапог я мыть не буду.

Зина засмеялась.

— Да что вы, товарищ маршал! — Она отступила к ванне. — В другой раз по грязному крыльцу вот пойдете. Давайте, полью вам…

Зина подошла к эмалированному ведру с водой, взяла с полки алюминиевую солдатскую кружку. Рокоссовский склонился над ванной.

— Ого… даже теплой воды не пожалела, — засмеялся он. — На месте командарма давно бы сделал вам предложение, Зиночка, честное слово… — Он стал вытирать худое лицо пушистым розовым полотенцем (видимо, из запасов бывшего хозяина особняка).

— Изволила наша Зинаида неделю назад стать супругой гвардии старшего лейтенанта Гриднева, бравого танкиста, — улыбнулся Никишов.

— В самом деле? — Рокоссовский набросил полотенце на медный крюк. — Очень рад… Поздравляю. Скоро победа, счастья вам на сто лет хватит… Просто очень рад…

— Спасибо, товарищ маршал. — Зина прищурилась, засмеялась.

— Такую невесту проморгать, а, командарм? — сказал Рокоссовский. — Так и помрешь холостым, бездарный ты жених.