— Так, ты! — я ткнул пальцем в жилистого паренька, который развалился на своем стуле, словно на пляжном шезлонге и небрежно приобнимал сидевшую рядом одноклассницу.

— Чего? — сразу же набычился паренек.

— Встань.

— Не хочу.

— Фамилия?

— Иванько.

— Такой фамилии в списке нет.

— А вы проверьте, — презрительная усмешка, прямой вызывающий взгляд.

«Провоцирует гаденыш… Стоит только опустить глаза, они снова начнут ржать».

— Я уверен.

— Молодец.

— Может, — я старался быть нарочито вежливым. — Ты сообщишь мне свою настоящую фамилию?

— Не хочу. Зачем вам? Это мои персональные данные.

— Не в школе.

— Где я захочу.

— Ну, ладно…

Я бросил взгляд на список. Вас тут всего одиннадцать, соплеменники Адама. Лапина, Сомова и Горовца я знаю, с Чупровым, Сливко и Ненашевым успел познакомиться по ходу урока. Остались Бояринцев, Михайлов, Сухов, Галиакберов и Глазунов. Но первые двое, судя по сделанным Еленой отметкам — девятиклассники, а этот постарше. И на Галиакбекова явно не тянет — внешность чисто славянская. Галиакбеков вот, за второй партой сидит. Остаются Сухов и Глазунов. Сухов и Глазунов… кто из них?

В растерянности я бросил взгляд на Яну, та, вопреки ожиданиям не отвернулась, а чуть заметно подмигнула мне. Сочувствует, что ли? Ай, была не была.

— Ну ладно… Сухов.

И класс взорвался таким оглушительным хохотом, какого мне еще слышать не доводилось. Смеялись все, от первых до последних парт. Разноголосый хор не стихал добрую минуту. А я стоял, смотрел на них и еле сдерживался, чтобы не выбежать вон из класса.