— Это там, где не лево, — сострил кто-то.

Класс заржал, а я почувствовал, что краснею.

— Мне даже лень выяснять, кто этот умник, — произнес я, не оборачиваясь, чтобы не демонстрировать горящие алым пламенем щеки. — Но если он подаст голос еще раз, пусть пеняет на себя.

— А мы обязательно должны все записывать? — спросила девушка с первой парты.

— Не обязательно. Только то, что я скажу.

— То есть, все?

— То есть, то, что я велю записать.

— Ясно, спасибо…

— Не за что, — я повернулся к классу лицом и встретился взглядом с учениками. — Кому не интересно, тот может не записывать. Но молча. Просто сидите тихо и молчите в тряпочку. Остальные тоже молчат, но помимо этого внимают моей речи и записывают тезисно в конспект.

По классу прошел ровный шорох открываемых тетрадок.

— А у меня ручки нет, — пожаловался кто-то из задних рядов.

— Правой или левой? — не выдержал я.

— Шариковой.

— Ты пришел в школу без ручки?

— Нет, приходил с ручкой… Но она делась куда-то.

— В заднице у себя поищи… — прошипел я себе под нос, будучи уже порядком раздраженным всем происходщим.

— Чего? — переспросил удивленный ученик.

— Ничего. Возьми мою. Вернуть не забудь.

Урок не задался с самого начала. Школьники были рассеяны, отвечали нехотя и невпопад, а когда я пытался давить, тут же начинали возмущенно качать права. Мальчики кривлялись, передразнивали мои слова, швырялись бумажками, когда я отворачивался — красовались перед девочками, засранцы. Девочки не отставали. Нет, конечно, надо быть совсем наивным дяденькой, чтобы верить в то, что им не наплевать на то, что мы здесь проходим. Но можно ведь как-нибудь не столь явно демонстрировать свое отношение? Хотя бы из вежливости! Я невольно проникся глубоким уважением к труду учителей. Если они такое выдерживают по пять-шесть часов каждый день — это покруче всего, что мне встречалось ранее. Господи, неужели и я сам десять лет назад был точно таким же ушлепком?

К концу первой сорокапятиминутки я едва успел надиктовать четверть того, что стояло в плане на сегодняшнее сдвоенное занятие. И был все ближе и ближе к тому, чтобы сдаться. Они же просто издеваются! То бумажный самолетик прилетит в спину, то они по очереди начинают проситься в туалет, то у кого-то на телефоне вдруг громко заиграет мерзотный «уличный» рэп, от которого у любого нормального человека неизбежно начинаются рвотные позывы. Одно за другим, другое за третьим — как будто меня проверяют на прочность. И ведь проверяют же! Ладно, не хотите по-хорошему…