– Много в городе больных?

– Пока нет, но скоро будет много.

Никола зашелся в приступе кашля. Брызги крови вылетали из его носа и рта. Старшая монахиня, заметив испуганный взгляд Джахана, сказала:

– Вам лучше уйти. Нет смысла оставаться здесь.

Услышав это, Джахан едва подавил вздох облегчения. И поинтересовался:

– Но может, я хоть чем-то могу помочь?

– Молитесь, – последовал ответ.

Джахан направился к дверям, но внезапно остановился.

– Кто это? – спросил он, указав на деревянную фигурку на полу.

– Святой Фома. – Его собеседница устало улыбнулась. – Покровитель плотников, строителей и архитекторов. Он известен еще под именем Фомы Неверующего, ибо имел привычку подвергать все сомнению. Но Господь любил его, несмотря ни на что.

Через два дня Джахан получил весть о смерти Николы. В этом мире, изменчивом и непостоянном, как речной поток, ученик зодчего нечасто встречал людей, достойных доверия; одним из них был мастер Синан, другим – Никола. Ныне оба они оставили земную юдоль.

Между тем чумное поветрие набирало силу. Количество жертв недуга исчислялось уже сотнями. Из Галаты чума перекинулась в Ускюдар, затем в Стамбул и, словно отброшенная гневной рукой, вернулась в Галату. На улицу вновь высыпали толпы озлобленных людей, пытавшихся отыскать виновников страшного бедствия. Обитатели сераля были столь же беззащитны перед моровым поветрием, как и прочие горожане. Чума унесла жизни близнецов-китайцев, ухаживающих за обезьянами. Обезьяны, скучая по ним, вопили и буйствовали. Тарас Сибиряк старался не выходить на улицу, но не из страха перед заразой: ему было стыдно, что он, глубокий старик, все еще жив, в то время как смерть похищает молодых.

Не пощадила чума и Санграма. Этот добрый, мягкосердечный человек, верный слуга сераля, мечтавший когда-нибудь вернуться в свою любимую Индию, испустил последний вздох вдали от родной страны. Следующей жертвой недуга стал Симеон, старый книготорговец из Перы. После его смерти вдова, одураченная всякого рода мошенниками, продала богатейшее собрание книг за бесценок. Редкие фолианты, привезенные в Стамбул со всего мира, покинули родной кров на скрипучих повозках. Некоторые из них оказались впоследствии на полках книжных лавок, другие были утрачены безвозвратно. Симеон, всю жизнь лелеявший одно желание – стать хранителем богатой библиотеки, не смог передать собственное достояние в надежные руки.

Джахан, узнавший о смерти книготорговца с большим опозданием, с ужасом ждал, кого болезнь унесет следующим. По причинам, оставшимся для него неведомыми, сам он не стал добычей чумы, подобно хищной птице накрывшей своими темными крылами города и деревни. Когда поветрие миновало, он посетил христианское кладбище и отыскал могилу Николы. Она располагалась поблизости от святого источника, забившего на месте разрушенной церкви. На могильном камне была высечена надпись: