— Откуда, блин, картофель?
Он подмигнул мутным глазом.
— Сэр, мы называем картофелем все сырье для своих прекрасных напитков! Это общее понятие.
Я кивнул.
— Ладно. Беру бутылку.
Он чуть не пернул от радости и убежал за прочную дверь. В настоящих ресторанах есть супермодные механизмы доставки и официанты-дроиды, но кто из нас мог такую хрень себе позволить?
Я пошел к спящей красавице, подвинул к себе пустой стул и сел.
— Другого места нет? — спросил он не шевелясь. Я моргнул.
— Есть.
Кругленький Рольф торжественно поставил передо мной бутылку. Я ухмыльнулся. Парень ловко выпрямился и подался вперед.
— Я бы не отказался выпить.
Я посмотрел на него: на вид почти подросток, лет восемнадцать от силы, но уже конченый. Искрошенные зубы, бледная кожа, красные глаза — тоже из отбросов общества. По одному взгляду на человека можно определить его статус. В Нью-Йорке — а может, и во всем мире — всего два типа людей: богатые и бедные. Если у тебя есть деньги, ты здоров как бык, тебе пересаживают органы, выращенные из твоей собственной ДНК, продлевают жизнь неагрессивной терапией, делают эффективные современные прививки — весь пакет услуг. Если ты не богат (и в детстве не сдох), рано или поздно ты станешь похожим на этого парня. На меня. То есть на ходячий труп. Или у тебя больше денег, чем можно вообразить, или вообще ничего. Вот и все.
Иногда в дешевые бары заглядывают богатеи, переодетые под бедных, ищут острых ощущений. Им остается только притворяться. Все, что они делают, по определению притворство. Даже работают они только для удовольствия. Работа не оплачивается. Дроиды все исполняют лучше, а люди — всего лишь дорогие и ненадежные устройства, которые готовы обобрать хозяина до нитки. Наш мир состоит из богачей, копов и всякой шушеры.
Меня всегда дико раздражало, когда я видел богача, пытающегося работать. По улице бродят люди, готовые убить за работу — за любую работу. Места остались только в телевиде и в ССБ. Могут взять уличным полицейским, — это лучше, чем ничего, но всего лишь узаконивает твою ежедневную борьбу за жизнь. А если хочешь другую работу, нужны деньги. Злости не хватает!
Я пожал плечами и подвинул кружку к азиату. Откупорил бутылку, плеснул ему. Он взял чашку, кивнул мне и выпил. Я отхлебнул прямо из бутылки и поморщился. На вкус как моча. Теплая моча.
— Сколько тебе лет?
Парень нахмурился, глядя в кружку.
— У нас что, свидание? Девятнадцать.
Я кивнул: почти угадал. Парень не видел другого мира, кроме этого. Всю жизнь бегал по канализации от прожекторов ховеров.
Пойло разъедало меня изнутри, и очень хотелось выблевать его обратно.