— Как хочешь. В моем возрасте, говоришь… — присела она на корточки и поставила крысу вместе с блюдцем на пол. — Откуда тебе знать, какой у меня возраст?

— А я о тебе ничего и не знаю. Могла бы представиться для приличия.

Вместо того, чтобы склониться над блюдцем, крыса опустила в воду лапку и принялась из нее пить. Странная, как и хозяйка.

— Валентина Лыткина, девятнадцать лет, Москва, — встала и поклонилась девушка. — Можно просто Валька.

— Немного промахнулась, я была на пару лет старше.

— А у меня, между прочим, уже лялька могла быть, — выпрямив спину, сказала Валя. — Если б папашка с кулака в пузо мне не зарядил, мудак… Детей у тебя тоже нет?

Я покачала головой.

— Ни мужика, ни детей, — развернулась и пошла в прихожую она. — Один пиписечный шкаф. Так у кого тогда днюха девятого января?

— У одного знакомого.

— Врешь! Днюхи знакомых на сигналку не ставят, — сказала она из прихожей. — На хрена тебе вообще эта штука?

Раздался писк нажимаемых кнопок.

— Не трогай! — подлетела я и отпихнула пигалицу. — Хоть раз тронешь сигнализацию, вылетишь отсюда вместе со своим хомяком.

— Это крыса. Он покушать просто любит. Я, кстати, тоже люблю. Чем у тебя так вкусно пахнет?

— Банановые кексы будешь? — выдохнув, сказала я.

— Ого, крутяк! А похмелиться у тебя чем-нибудь есть? Я вчера с девками в клубе была, так набухалась, что еле в твой Невинносранск доехала.

— Что тебе вообще понадобилось в этом, как ты говоришь, «Невинносранске»? — спросила я, откупоривая бутылку вина.

— В гости к тебе приехала.

— Не припомню, чтобы я тебя звала.

— Не гостеприимная, значит? А на хрена тогда адрес на сайте написала?

— Ждала кое-кого другого.