Алоис сглупил, оступился, поддавшись гормональной тяге. И он уверен, что больше такого не повторится.

Он принимается за готовку дрожащими руками, упорно притворяясь, что ничего не произошло. Губы пекут, будто их горячим обожгли. Алоис избегает смотреть Фреду в глаза. А на губах застревает «прости меня». Выговорить это — вне сил.

Он смотрит украдкой на часы и ожидает прихода Коди.

***

А снег все же не растаял. Две недели прошло, как выпал — и лежит, а небо то и дело нового подсыпает. Как сейчас. Мелкие крупинки-снежинки россыпью в лицо, на волосы, ворсистое теплое пальто. Алоис прогуливается после работы, ожидая, когда Фред подъедет за ним. Альфа сегодня взял выходной — у одного из друзей день рождения. Еще с утра уехал, а будет под вечер.

Темнеет. Пространство становится серым, включаются фонари. Снег под ними блестит — как рассыпал кто по нему драгоценные камни. Красиво. Алоис выдыхает пар и наслаждается прогулкой, изредка поглядывая на прохожих. И особенно на маленьких детей. Снова и снова он представляет, каким именно родится его ребенок. Какого цвета будут глаза — карие, как у папы, или же голубые, отцовские (будь он трижды проклят!).

Алоис твердо решил, что даже если Яр захочет видеться с сыном, он не позволит ему. Нечего подавать ребенку плохой пример. А вдруг Яр навредит, ударит? Мало ли, что найдется в нездоровой голове бывшего. Вдруг захочет убить, отомстив тем самым непонятно за что? Ведь Яр явно винит в их расставании его. И пусть.

Алоис вспоминает, как еще раз приходил к Яру — потребовать вернуть деньги, только в тот раз с Фредером. Но оказалось, что Яр переехал. И номер сменил. Где искать его — неведомо. И может, оно и к лучшему. Пора уже начинать новую жизнь, пусть старая не отпустила и держит-держит клешнями из обид, невыплаканных слов.

Раны не зажили, раны еще кровоточат. Но все реже. Порою долгими зимними вечерами, когда Фред задерживается в магазине, у папы или у друзей, воспоминания лезут в голову. Заставляют вжаться в спинку дивана и бездумно перещелкивать каналы на телевизоре в остром желании отвлечься. Проявляется боязнь оставаться в одиночестве. Но теперь Алоис научился бороться с нею, не без помощи котиков. Мурчащие пушистики, будто чувствуя тревогу хозяина, вылазят на руки, сворачиваются в клубочки и громко мурчат. Успокаивают.

Он замечает за собой, что волей-неволей привыкает к такой жизни. Будет сложно снова отвыкать. Квартира найдена, и несмотря на протест Фредера, Алоис собирается внести плату и переехать в ближайшие дни. Фред только мучается рядом с ним, а мысли об этом причиняют боль уже и Алоису.

Если бы не «случайный» поцелуй, все было бы проще. С того момента прошло несколько дней, а он все вспоминает, и каждый раз, как подросток, превращается в комок из неловкости и стыда. Собственная самооценка оставляет желать лучшего. И все же… это было приятно. Несмотря на щекочущую бороду, жесткую — на ощупь, как и волосы.

Вроде бы он давно не маленький и осознает, что в поцелуе ничего такого нет. Другие омеги вон не брезгуют изменять мужьям — и совесть их при этом не колышется. Однако, Алоиса воспитали по-другому. Все, что касается интима — только с любимым человеком, а не ради удовольствия и похоти с кем попало. Он до сих пор придерживается этой точки зрения.

Да, Алоис теперь свободный, и поцелуй с другим альфой не считается изменой — изменять-то некому. Однако, изнутри грызет червячок сомнения: не доверяй, не начинай снова, упадешь, провалишься, это пока он ласков с тобой, а после и руку поднимет и шлюхой обзовет.

Не так то просто взять и вычеркнуть пережитое.

На словах каждый герой, и каждый может заявить: возьми и живи дальше, что было, то было. На деле же все обстоит сложнее. Наверно, людская натура такова: усложнять.

Алоис вздыхает, выдавливая из себя улыбку. Ну вот, долго не погулял: снова угнетающие мысли. Ему категорически нельзя оставаться одному. Сам себя съедает. А волноваться не положено — ребенку может навредить.

Он оглядывается и так и застывает на месте омертвевшей статуей. В стороне, по парковой аллее, идет Яр.

Яр.

В новом пальто, с новомодной стрижкой, вылизанный до нитки.

А рядом с ним под ручку Хью. Низенький, улыбчивый и полноватый Хью. С переброшенными наперед длинными светлыми волосами. Тот самый Хью, сын директора фирмы. И… с заметным животом.