Мы все вышли из дома. Литса достала резной деревянный свисток и подула в него. Высокий переливчатый звук разнесся по лесу.

— Что это вы, тетушка? — спросил я.

— Махрютку зову. Сейчас прибежит. Умный зверь, и морковку любит.

Ведунья подула в свисток снова.

— Слышите? Бежит! Ты его не пугай. И ты, лохматый, тоже.

Вот так махрютка! К нам резво бежал мохнатый шар сантиметров семидесяти диаметром. Густой мех скрывал его лапы, рот и нос, если такие у зверя имелись. Не могли не иметься — зверек был самым обыкновенным. Нет, конечно, он был удивительным, но не эфирным.

Махрютка подбежал к ведунье и весело запрыгал, издавая забавные звуки:

«Пфыр, кхыр, фур».

Ну, точно — махрютка.

— Морковки просит, — объяснила ведунья. — Он зверь вежливый, сам не приходит. Вот когда позовешь, он всегда тут как тут. Держи, заслужил, — ведунья протянула махрютке пару крупных морковок, и они проворно исчезли в недрах мехового шара.

Полминуты до нас доносился хруст и довольное фырканье, после чего махрютка опять весело запрыгал.

— Ишь, расшалился. Слушай, что скажу. Надо дорогу показать. К Лодиусу — ты его знаешь, — Литса говорила отчетливо, короткими фразами.

— А не заблудится? — засомневался я.

— Махрютка-то? Никогда. По сообразительности ему мало найдется равных.

— Это точно — сообразительный, — согласился я, — какой мех отрастил. Ни один волк его есть не захочет.

Махрютка довольно подпрыгнул:

«Пфыр».

— Соглашается! — рассмеялась ведунья. — Я же говорю — сообразительный зверь.

Делать нечего, придется положиться на уверения Литсы и на то, что я запомню дорогу. В крайнем случае, на то, что Дим сможет отыскать меня по следу. Следопыт он или нет?

Я попрощался с тетушкой Литсой и Димом и отправился в путь.