ТОГДА

– А все-таки, сколько нас? – спросила левая голова Горыныча.

– В смысле? – оторвался от какой-то древней книги Кащей.

– В команде нас сколько?

– Трое.

– Хм… – нахмурилась правая голова.

– Возможно, ты хотел бы пояснить суть заданного тобой вопроса для получения более детального и максимально обоснованного ответа? – начала Баба Яга. – Очевидно, что твоя реакция на уверенное утверждение Кащея означала сомнение в названной им цифре, поэтому…

– Вот смотри, – перебила Ягу средняя голова, – у тебя и у Кащея к одному туловищу прилагается одна голова, а у меня к одному туловищу – три головы. И как считать? По головам? Или по туловищам?

– Учитывая, сколько ты жрешь за раз, змеюшка, нас человек сорок, как минимум.

– Во-о-от! – подхватила левая голова. – Если по объему пищи считать, так нас тут целый взвод. А по факту? Трое? Или пятеро? По головам считать или по туловищам?

– Исходя из принятых в обиходе выражений, в народе тебя именуют «змей трехглавый», а, следовательно, ты можешь считаться как одна единица отряда. Однако, исходя из затрачиваемого на одну единицу отряда довольствия, ты никак не можешь быть в единственном числе. Да и головы у тебя три. Н-да, – вздохнула Баба Яга, – дилемма.

Вялотекущее обсуждение прервало дребезжание волшебного блюдечка. Кащей живо положил яблочко на его край и, когда фрукт стал описывать круги по дну, посерьезневшим тоном сказал:

– Бессмертный у аппарата.

– Кащей, так чего там с посохом? – послышался голос Василисы, прерываемый помехами.

– У-у-у... Ща начнется... – протянула левая голова Горыныча, и все три поспешно покинули облюбованные окна.

Баба Яга вскочила с лавки и, пробормотав:

– Пойду, мухоморы полью, давно не поливала, – бочком, чтобы не попадать в поле зрения волшебного блюдечка, выбралась из избы.

– Дык, это... – растерянно запинаясь, стал бормотать Кащей. – Оно как-то так вышло...

– Ладно, забей. Фиг с ним, с посохом.

Кощей расслабленно выдохнул. Быть должным он не любил. Тем более, за такие серьезные вещи, как игла смерти. Да если б только одна игла! Но и в этом случае Бессмертный давным-давно расплатился бы, будь он должен кому-то другому. Благо, золота и драгоценностей по всему королевству у него было припрятано в избытке и хватило бы вдесятеро заплатить самому привередливому колдуну за такое таинство, как, например, воскрешение из мертвых или снятие вечных оков. Но, к сожалению, воскресил его не привередливый колдун, а царева дочка. А эта приследовала какую-то, одной ей известную, цель. И когда Василиса сказала: