– В курсе, – чуть помедлив, ответил рыцарь Миша, – но не думаю, что это станет преградой, хотя бы по той причине, что ее муж уже давным-давно считается пропавшим без вести. А это, в свою очередь, снимает с Василисы большую часть обязательств, кои были возложены на нее при вступлении в замужество.

– Вязать тебе мудя узлом на шее! Абсурд какой-то, – пробормотала старушка себе под нос. – Кто тут умный, я чего-то не поняла?

– А это все потому, что ты, бабушка, не по канону действуешь.

– В смысле?

– Сначала добра молодца в баньке попарить надо, накормить, напоить, а потом уже и вопросы задавать.

– В баньке, говоришь? Ну, коли так, то милости просим, – ухмыльнулась Яга, хлопнула ладонью по подоконнику, приказала: – Дверь.

И та со скипом отворилась.

Когда рыцарь вошел, старушка хмуро оглядывала горшки на полках.

– Ну и чем тебя, позволь полюбопытствовать, кормить-поить?

– А я всеядный, бабушка.

– Всеядный, это у нас Горыныч. Ему все едино, кого или что жрать. Тины всосал болотной в три рыла, ходит потом, пузыри зеленые отовсюду пускает, – пробормотала себе под нос старушка. И уже обращаясь к рыцарю: – Грибочки будешь?

– Буду. Коли и ты со мной, бабушка, поужинаешь.

– Чегой-та? – подозрительно уставилась на Мишу старушка.

– В одиночестве не привык трапезничать, – развел руками рыцарь.

Яга задумчиво хмыкнула и взяла с полки две чашки, в которые доверху насыпала аппетитно пахнущего варева из котелка.

Поставила посуду на стол, положила краюху хлеба, ложки и выставила узкогорлую бутыль с плавающей на дне небольшой змеей.

– Вот такая она, эстетика дремучих ебеней, – сообщила Яга, пододвигая к Импасиблу две внушительных кружки. – Наливай, закуривай.

Когда рыцарь налил, бабка всплеснула руками:

– Ох ты ж! Главное забыла! – Встала с лавки и вновь засеменила к стоящей в углу кадке, причитая: – Старость не радость. Это ж надо! Самое важное! Совсем хватку потеряла. Спать надо как положено, без корешков перед сном, без настоечек.

Рыцарь, не особо вникая в то, что бормочет бабка, но, не отводя взгляда от ее спины, вынул из рукава флакон с серебрящимся порошком и высыпал его содержимое в стакан старушки.