Хотя было известно и о том, что он нечист на руку. Сам Путин уже гораздо позже, 15 декабря 2011 г., отвечая на вопросы на прямой линии, рассказал, что в тот период Касьянов носил прозвище «Миша — два процента» — обозначавшее таксу «откатов». Рассказал и о том, что в начале 2000 г., когда он стал и. о. президента, Касьянов стал и. о. премьер-министра. Узнав об этом, к Путину, приходили Герман Греф и другие деятели, «требовали убрать Касьянова из правительства. И говорили: мы с этим жуликом работать не будем вместе — или он, иди мы». Об «откатах» нового премьера сообщала и оппозиционная пресса [38]. Но отметим — Владимир Владимирович озвучил это только в 2011 г. А обращения Грефа (подтвердившего РИА «Новости» этот разговор) и прозвище «два процента» фигурировали в 2000 г. Тем не менее Путин внес кандидатуру Касьянова на утверждение в Думу. Остается сделать вывод, что его назначение лоббировалось силами, выдвинувшими самого Владимира Владимировича, входило в «пакет» условий, которые он должен был выполнить. Или президента убедили в необходимости такого решения.
Но Путин начал предпринимать и самостоятельные шаги. Хотя некоторые из них в то время были мало заметными. Еще в период службы в разведке КГБ в Германии он подружился с Сергеем Чемезовым, доктором экономических наук, возглавлявшим в ГДР представительство советского объединения «Луч» (и, по некоторым сведениям, работавшим в той же Дрезденской резидентуре КГБ). В 1996 г. Путин взял его под свое начало в Администрацию президента, на должность начальника отдела внешних экономических связей. А как только стал премьер-министром, в сентябре 1999-го, поставил генеральным директором государственной компании «Промэкспорт», занимавшейся поставками за границу военного и другого высокотехнологичного оборудования.
Ранее отмечалось, что до сих пор спасением остатков «оборонки» занимался патриотический академик и депутат Думы Кокошин. Теперь к аналогичной деятельности подключился государственный «Промэкспорт» во главе с Чемезовым. Вроде бы, это не должно было насторожить западных «друзей». Экспорт вооружения служил важной статьей доходов, столь необходимых для шатавшегося бюджета. Однако новейшие образцы, разрабатываемые для продажи, можно было производить и для себя.
Когда Путин занял кресло президента, две фирмы, ведавшие военным экспортом, «Росвооружение» и «Промэкспорт», были объединены в одну, «Рособоронэкспорт». Генеральным директором стал еще один знакомый Путина по службе в Германии, Андрей Бельяминов. Одновременно он возглавил государственный «Новикомбанк», который специализировался на финансировании высокотехнологичных предприятий. А его первым заместителем стал Чемезов. Он вошел и в Комиссию по военно-техническому сотрудничеству с иностранными государствами при президенте России. Вот так, с выгодного экспорта, приостановилось разрушение военной промышленности и началось ее постепенное восстановление.
С США, как будто, сохранялась прежняя «дружба». В 1993 г. Ельцин подписал с Рейганом договор об ограничении стратегических наступательных вооружений, СНВ-II. Американцы ратифицировали его в 1996 г., но российская Дума до сих пор его не пропускала. Договор предусматривал уничтожение разделяющихся боеголовок баллистических ракет, и депутаты всякий раз возражали, что на это нужны слишком большие средства. На самом деле причинами были оппозиция Думы к Ельцину и недоверие к политике США, ярко проявившейся в Югославии. Теперь состав Думы и ее отношения с президентом были иными, 14 апреля 2000 г. договор СНВ-II наконец-то был ратифицирован. Но… Путин заговорил о том, что американцы не должны создавать новую систему противоракетной обороны. Поэтому ратифицировали «пакетом», в жесткой увязке с требованием, что такая система не будет оборудоваться. А в США ратификация была без всякого «пакета». Получилось, что договор все равно не может вступить в силу, требует дальнейших переговоров.
Что касается взаимоотношений с олигархами, то орган мировой «закулисы», британский журнал «Экономист» высказал свою гипотезу, будто при новом президенте им было предложено негласное условие: они сохранят свое положение, доходы и захваченную собственность, но лишь в случае, если не будут лезть в политику. И если на будущее воздержатся от хищнических и противозаконных сделок [95, с. 40]. Правда это или нет, остается лишь гадать. Но стала проявляться именно такая закономерность. И первым попала под удар группа «Мост» Гусинского. Под ее эгидой действовал уже огромный концерн — телеканалы НТВ, ТНТ, спутниковое телевидение «НТВ-плюс», радио «Эхо Москвы», газеты «Сегодня», «7 дней», журналы «Итоги», «Караван историй» и др., собственные «охранные предприятия».
Либералы внедрили версию: якобы главной виной Гусинского стала поддержка на думских и президентских выборах не Путина, а его соперников. На самом же деле это никак нельзя считать причиной «гонений». Это было лишь одно, и далеко не главное проявление откровенно антироссийской позиции, занятой в данное время медиаимперией Гусинского. В ходе чеченской войны его телевидение и газеты опять выплескивали грязь и клевету на «федералов», культивируя симпатии к террористам. Выискивали любые компроматы против власти, всячески раздувая их. Во всех вопросах выступали в резкой оппозиции к правительству, фактически провоцируя раскачку общества. Ельцин не осмеливался трогать СМИ, и Гусинский считал себя неуязвимым. А в январе 2000 г. его избрали вице-президентом Всемирного еврейского конгресса (отвечавшим в этой организации за Россию и всю Восточную Европу). Ну кто поднимет руку на такую фигуру?
Но ведь практически все олигархи в «лихих 90-х» нарушали законы, и очень даже крепко. Однако на некоторых «закрывали глаза». А уж иметь сильно испачканное прошлое и при этом объявлять войну верховной власти, согласитесь, было сверх-наглостью. Путин показал, что зарываться не стоит. Уже через месяц после его победы на выборах, 26 апреля 2000 г., против холдинга «Медиа-Мост» было возбуждено уголовное дело по нескольким статьям — нарушение неприкосновенности частной жизни, тайны переписки, незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую тайну. 11 мая Генпрокуратура, ФСБ и налоговая полиция нагрянули в офисы с обысками и проверками. А 13 июня Гусинского арестовали по обвинениям в мошенничестве, хищении чужого имущества в крупных размерах.
Впрочем, его навестил в Бутырках министр печати Лесин и предложил «мировую». В свое время «Мост» взял у «Газпрома» кредит, так и не вернул, с процентами наросло до 211 млн долларов. Вот Лесин и назвал условия: Гусинский за долги продает свою компанию «Газпрому», и дело против него замнут. Олигарх с готовностью подмахнул протокол, его выпустили под подписку о невыезде. Но он тут же сел в самолет и умчался в Испанию — Гусинский сумел доказать, что является потомком евреев, изгнанных из этой страны в XV в., и на него распространилось «извинение» короля Хуана Карлоса с предоставлением испанского гражданства. Но, покинув Россию, он сразу отрекся от договоренности. Принялся из-за границы руководить своими СМИ, генеральный директор НТВ Киселев летал к нему в Испанию за указаниями.
Тогда были снова подняты дела о мошенничестве, налоговая инспекция начала процедуру банкротства «Медиа-Моста», «Газпром» требовал передать за долги его активы и имущество. Гусинского объявили в международный розыск, в Испании его несколько раз арестовывали — но в Россию все-таки не выдали. В нашей стране все это сопровождалось грандиознейшей шумихой. Как посмели тронуть (в период боевых действий!) телеканал, ведущий мощную антироссийскую пропаганду?! Был создан Общественный совет НТВ — что характерно, возглавил его самолично главный предатель, Михаил Сергеевич Горбачев. Кричали о наступлении на «свободу слова», о «полицейском режиме».
«Комсомольская правда», «Московская правда», публиковали открытые письма в защиту «свободы слова» — то есть, антироссийского телеканала, с подписями десятков «деятелей науки, культуры и политики». Из той же категории: Алешковский, Ахеджакова, Бовин, Богомолов, Боннэр, Искандер, Познер, Немцов, «хромой бес перестройки» Яковлев и иже с ними. Партии «Яблоко» Явлинского и «Союз правых сил» Немцова и Ходорковского проводили митинги на Пушкинской площади. Объявляли, что собрали 30 тыс. человек (милиция доложила о 8 тыс.) Акции протеста устроили телевизионщики в Санкт-Петербурге, Томске, Новосибирске, на Алтае. Но Путин на эту истерику и на «озабоченность» Запада не поддался. А на самом канале НТВ сотрудники поняли, куда ветер дует, начали уходить на другие каналы. Леонид Парфенов при этом обвинил Киселева, верного подручного Гусинского, что тот превратил журналистов в заложников, держит их как «пушечное мясо».
Свистопляска продолжалась целый год! Наконец, «Газпром» вступил в права собственности, переизбрал совет директоров НТВ. Самые упорные сотрудники телеканала объявили акцию «гражданского неповиновения», перешли на круглосуточную трансляцию, демонстрировали нон-стопом программу новостей «Сегодня» (о себе) и митинги возле Останкино в свою поддержку. Через 10 дней этого «неповиновения» и «нон-стопа» «Газпром» силовым путем занял помещение телестудии, сменил охрану и пропуска — их выдали только тем, кто признал новое руководство канала. Да, в 2001-м, чтобы пресечь антигосударственное вещание в Москве, потребовалась вот такая эпопея!
В это же время, начиная свое правление, Путин предпринял ряд мер по укреплению государственной власти и ее централизации. Губернаторы стали могущественными местными «царьками», разболтались, избаловались. Опираясь на ресурсы своих регионов, вовсю крутили политические игры в Москве. Губернатор и глава законодательного собрания каждой области и края автоматически входили в Совет Федерации. Вмешивались в принятие законов, получали депутатскую неприкосновенность (хотя зачастую были связаны и с мошенническими операциями, и с криминальными структурами в своих регионах).
Но 13 мая 2000 г. Путин учредил более крупные единицы, Федеральные округа. Их было всего 8, в каждый из них входил целый ряд областей, краев, автономных республик. Управлял округом полномочный представитель президента, он не избирался, а назначался. Соответственно, получал главенство над губернаторами, мог контролировать их. А после этого был принят новый закон «О порядке формирования Совета Федерации». Отныне в верхнюю палату парламента должны были входить не губернатор и председатель законодательного собрания, а два представителя — один от губернатора, второй от законодательного собрания. В качестве компенсации губернаторы вошли в Госсовет — консультативный орган при президенте. Но лишились возможности участвовать в парламентской деятельности. И потеряли неприкосновенность.
Данные шаги Путина по прекращению раскачки общества и укреплению структур государства были весьма своевременными. Ведь чеченская война не закончилась. Она только приняла иные формы, партизанские и террористические. В марте 2000 г. возле селения Джали-Ведено боевики поймали в засаду колонну Пермского ОМОНа, 43 человека погибли, более полутора десятков были ранены. В апреле у Сержень-Юрта произошло нападение на колонну десантников 51-го полка. Бандитов удалось отразить, но снова были потери, 16 убитых, 7 раненых. В июне террористки-смертницы подорвали грузовик со взрывчаткой у здания милиции в Алхан-Юрте, пали двое милиционеров, пятерых ранили.
Для урегулирования на Северном Кавказе Путин действовал более грамотно и эффективно, чем Борис Николаевич. В демократию раньше времени не играл, ввел в Чечне прямое президентское правление. А главу администрации назначил куда более толкового и авторитетного, чем фигуры, выдвигавшиеся в прошлой войне, — муфтия Чечни Ахмата Кадырова. Он стал не номинальным, а реальным руководителем, взялся собирать и организовывать здоровые силы в республике, ликвидировать последствия боевых действий, восстанавливать хозяйство.
Хотя эта работа только начиналась, а боевики всячески срывали ее. В июле 2000 г. они провели целую серию терактов с заминированными грузовиками, погибло более 30 наших военных, чеченских и русских милиционеров. В августе произошел теракт в Москве, взрыв в подземном переходе у станции метро «Пушкинская». В октябре — четыре взрыва в Пятигорске и Невинномысске, 4 убитых, 20 раненых. В декабре — два взрыва в Пятигорске, 4 убитых 45 раненых. В Грозном попытались взорвать комендатуру Ленинского района.
Война продолжилась и в 2001 г. В феврале — взрыв в Москве на станции метро «Белорусская». В марте между Гудермесом и Хасавюртом подорвали железную дорогу, сошел с рельсов грузовой поезд. Произошел теракт в Минеральных Водах рядом с рынком, 21 человек погиб, более 100 были ранены. А в июне Масхадов попытался «громко» заявить о себе — отряд боевиков внезапно атаковал Ханкалу. Из этого ничего не получилось, заговорила русская артиллерия, поднялись вертолеты, почти всех нападавших перебили. Но в июле произошел инцидент другого сорта, боевик с гранатой и автоматом захватил в Невинномысске автобус, взял в заложники 40 пассажиров. Их удалось освободить спецоперацией, бандита уничтожили.
Подобные вылазки могли казаться разрозненными актами отчаяния, но они были систематическими и не случайными. Масхадов, Басаев и их соратники отчитывались терактами перед зарубежными заказчиками. Доказывали, что их «Ичкерия» существует и действует, от этого зависело выделение денег. Но и заказчикам теракты были нужны. Во-первых, они дестабилизировали обстановку внутри России, нагнетали нервозность и напряженность. Во-вторых, становились поводами для информационной войны против нашего государства. Западные СМИ не скрывали злорадства, поднимая на щит якобы «освободительную борьбу», в дела нашей страны пытались лезть американцы, Совет Европы, ОБСЕ с «правами человека», рекомендациями и требованиями «политического решения», переговоров с боевиками, вывода войск из Чечни.
О «дружбе» Запада Путин был информирован лучше, чем Ельцин, долгое время находившийся под обаянием «друга Билла». В молодости он достаточно поработал в разведке, потом занимал пост директора ФСБ и не мог не знать, что подрывные операции все это время не прекращались, что те же самые чеченские боевики связаны за рубежом не только с ваххабитскими группировками. Что главный импульс, главные надежды для продолжения войны им дает как раз поддержка западных кругов. А жизнь приносила новые доказательства совсем не дружественной позиции США и их европейских партнеров.