Через минуту воин показался на крыльце в сопровождении старшего по званию

— об этом не трудно было догадаться по возвышающейся на голове плетёной шапке- короне со множеством ярких перьев и по накинутой на голые татуированные чудны?ми орнаментами плечи пятнистой шкуре. Судя по тому, какое у него было пузо

— настоящий комок нервов — можно было сделать вывод, что должность у него ответственная. Следом из дверного проёма показался сутулый уродец с огромной, разрисованной бурой и белой краской головой, выпученными глазами и свисающими верёвка ми-космами. При виде его Костя заскулил и начал по-змеиному уползать в сторону, отталкиваясь локтями и связанными коленями. Однако бдительные сограждане быстро вернули его на место, пасуя и перекатывая его грязными ногами, как футбольный мяч.

— Вождь — совет! — зычно гаркнул лохматый воин, и толпа притихла.

— Чужие плохо! Ломать плохо! — заверещала выступившая вперёд старушенция с болтающимися на животе грудями и ткнула палкой в притихшего Илью.

— Дерево ломать, корзина ломать, посуда ломать, — поддакивал один из вооружённых дубинами воинов.

— Чужие — хорошо! — вдруг раздался из толпы женский голос, но его обладательница не показывалась.

Дикари без зазрения совести собирались вокруг своих пленников, тыкая в них ветками, древками копий и с интересом рассматривая одежду. Самый смелый голозадый мальчишка лет семи даже умудрился оттаскать Илью за волосы, и свиснуть шнурок с Костиных ботинок.

— Чужие… — задумчиво произнёс местный царёк, и поскрёб редкую бородёнку.

— Чужие хорошо. Ломать плохо…

Приблизившись к чужакам, он скривился и брезгливо поджал губы.

— Здрасьте! — сразу оживился Илья.

— Мужик, ты тут за главного? — заговорщицки зашептал Костя, на виске которого уже надулась внушительных размеров шишка. — Скока тебе бабла надо? Сговоримся…

— Чужие! — «открыл Америку» сектантский главарь, поднимая кверху указательный палец.

С крыльца соскочил головастый уродец и принялся пританцовывать и прыгать вокруг пленников, тыча в них жезлом с перьями и сушёными головами каких-то тварей.

— Дом ломать! Шаман обидеть! Плохо! Очень плохо! Смерть!

От этих слов Костя втянул голову в плечи, Илья принялся биться головой о землю, чтобы, наконец, проснуться, а толпа одобрительно загудела.

От толпы отделилась полнотелая не первой молодости дамочка с растрёпанными рыжими волосами и уверенно подалась вперёд:

— Чужие — хорошо! — затрясла она рукой у носа одного из воинов, и на полной руке загремело множество браслетов.

— Ломать — плохо! — не желал соглашаться воин.